«Если», 2007 № 12

— Не волнуйся, он нам не опасен, — сказал я, хотя был отнюдь не уверен в этом. — В любом случае забраться внутрь он не сумеет.

Я увидел, как она дрожит, и обнял за плечи. В кольце моих рук Вайда повернулась ко мне, крепко обхватила меня и подняла лицо. Она все еще дрожала, но теперь эта дрожь была вызвана не страхом. Веки ее опустились, губы раскрылись в ожидании поцелуя. Только печаль помогла мне преодолеть искушение. Печаль и память о той, что покинула меня много лет назад… Бывший десантник не пара дочери обладателя половины обитаемых миров. Но он и не средство удовлетворения спонтанных позывов ее биологии. Мягко и властно я прижал ее голову к своему плечу и ласково погладил по шелковистым волосам. Она поняла и покорилась, напряжение оставило Вайду.

Челнок еще раз качнуло. Шкура монстра в последний раз проскрежетала по корпусу челнока, и вновь стало тихо. Вайда опустила руки и медленно отстранилась.

— Я очень испугалась, — заявила она, словно оправдывая иную слабость. — Он действительно нам не опасен?

— Ни эта тварь, ни какая-либо другая, пока ты находишься внутри челнока… Однако через пять-шесть часов начнет темнеть, мне нужно трогаться немедленно. На Базе есть необходимая для тебя экипировка и средства передвижения, там мы будем не только в безопасности, но и в относительном комфорте. Я скоро за тобой вернусь!

Вайда уже не пыталась со мной спорить. То ли первое знакомство с местными обитателями, то ли наша краткая незавершенная близость подействовали на нее настолько, что она лишь молча следила за тем, как я собирался.

— Постарайся без крайней нужды не выходить в эфир, — инструктировал я ее. — Мы еще не знаем, что происходит на Базе. Я сам свяжусь с тобой, когда окажусь на месте. Жди меня завтра утром. В крайнем случае — к полудню. И ни о чем не беспокойся. Запасов тебе хватит на неделю. А в течение этого времени кто-нибудь обязательно здесь объявится. Аварийный сигнал нашей яхты было слышно на пол-Галактики…

Я не стал уточнять, что услышать зов о помощи с равной вероятностью могли и друзья, и враги. Не сообщил я Вайде и о других своих сомнениях. База Вероны исправно работала в автоматическом режиме, регулярно выплескивая в ближний эфир пеленг, по которому я и наметил свой маршрут. Если бы на Базе находились люди, последний крик гибнущей яхты обязательно вызвал бы хоть какую-то реакцию с их стороны. Реакции не было. Это означало, что людей на Базе нет.

Входная мембрана, чмокнув, замкнулась за моим телом, не впустив внутрь челнока ни молекулы неотфильтрованного воздуха. Я спрыгнул в болотную жижу и подождал, пока Вайда окончательно задраит входной люк. Было не слишком жарко: не более тридцати градусов. Относительно пригодная для человеческого обитания зона на этой планете невелика и расположена у южного полюса. Ось собственного вращения Вероны наклонена к плоскости эклиптики на сорок пять градусов. На северном полюсе Вероны солнце никогда не заходит. Там круглый год царит ад со средней температурой около ста пятидесяти градусов. В направлении к югу температура постепенно снижается, однако регулярно налетающие с севера огненные ураганы делают невозможным существование какой-либо белковой жизни. Но за циклопической горной грядой, опоясывающей южный полюс, выжженные пески сменяются сплошными болотами с редкими вкраплениями базальтовых островков. На одном из них и была построена База.

Болота Вероны, словно в качестве компенсации, кишели живностью. Животные и растения непрерывно рождались, росли, спаривались, пожирали друг друга и погибали, посвящая свою смерть следующим поколениям. Может быть, когда-нибудь у кого-то из нынешних коренных обитателей Вероны проснется разум, но в это я не слишком верю. В который раз я с грустью подумал о том, что в планах Создателей Вселенной человек не предусматривался. Разум, как и белковую жизнь вообще, пожалуй, следует считать лишь ошибкой, непредвиденным, незапрограммированным результатом в процессе реализации великого, хотя и неведомого нам Замысла…

В свое время я был на Вероне, провел здесь около года и хорошо знал, чего следует опасаться. Бездонные трясины тут достаточно редки, и я умею их опознавать издалека. Болотные озерца и прочие водоемы, под поверхностью которых множество хищников ведет непрерывную охоту за пищей, следовало просто обходить. Мой путь лежал по лесу гигантских деревьев, сосавших из болота влагу своими мощными корнями и превративших его почти в твердь. И хотя под ногами все равно чавкала грязь, я не погружался в почву глубже щиколоток. Впрочем, на прогулочную дорожку это все равно никак не походило, и шагать было тяжело.

Примерно через полчаса пути я почувствовал легкое головокружение — результат воздействия растворенных в воздухе паров синильной кислоты. Я был готов к подобному ощущению. Все пройдет, когда мой организм полностью настроится на местную биосферу.