«Если», 2008 № 01

А потом была ночная Москва, и утренняя Москва, промытый до блеска голубыми поливальными машинами город весь в синем и золотом, и защита Светланиного диплома, и шампанское в ЗАГСе, и пологие небеса Юрмалы, и кафешки славного города Риги. И, конечно, большой орган Домского собора — как же без него, в семидесятые-то годы, — в общем, весь ассортимент невинной роскоши советской эпохи. Но отпуск кончился, хотя, казалось, что вот это и есть настоящая жизнь. Отпуск кончился, и почти сразу же кончилось лето.

В учебный центр капитан приехал в августе, с молодой женой, получил комнату в общежитии для семейных пар, знакомый старший лейтенант взял хорошенькую медичку планшетисткой в ЦУП — работы по специальности для начинающего врача сразу не нашлось, — и начались будни.

4.

Капитан сидел в кресле пилота в экспериментальной военно-космической станции «Алмаз-6», которую здесь называли просто «изделием 774». Точнее, не в настоящей станции, а ее стендовом макете. Девятиметровый цилиндр плавал в огромном бассейне с жидкостью, словно маленькая подводная лодка. Тоненько свистели ориентирующие шаровые гироскопы, было душновато, несмотря на старательно машущие маленькими резиновыми крылышками вентиляторы, пахло потом, аммиаком, и еще стоял тот особый запах, который всегда возникает в закрытых помещениях с работающей электронной аппаратурой. Электроникой пахло. Питание на станцию подавалось по толстенным кабелям, которые хорошо просматривались в иллюминатор. Еще в иллюминатор были видны облицованные кафелем стенки бассейна и краешек белесой водной поверхности. Капитан находился здесь уже почти неделю, отрабатывая всевозможные штатные и нештатные ситуации, успел соскучиться по жене, кроме того, стояла жара и хотелось окунуться в воду. Вода была рядом, прямо за бортом, но искупаться в ней, увы, не представлялось возможным.

«Душ бы принять, что ли, — подумал капитан, — а то ведь чешусь, как кот паршивый».

Но душ на «изделии 774» не предусматривался, времена хотя бы относительного комфорта для космонавтов еще не настали.

— Сапсан, даю вводную. Впереди по курсу в зоне визуального контакта обнаружен объект вероятного противника, движется встречным курсом, дистанция три километра. Задание — объект уничтожить.

Капитан выругался про себя и взялся за округлые, похожие на большие уши, рукоятки пульта управления оружием. Собственно, из оружия на «изделии 774» имелась только автоматическая двуствольная пушка ГШ-23[2] с электроприводами наведения по азимуту и углу места. Сама пушка размещалась в специальной шаровой башенке, похожей на бородавку; наружу, словно два толстых черных волоса, торчали стволы. Лучше было, конечно, использовать «балеринку»[3], но у этой красотки водяное охлаждение. Для наведения использовался шаровой стабилизированный в двух плоскостях прицел с вводом поправок на дальность и скорость цели непосредственно в поле зрения. Сейчас к прицелу снаружи был подключен электронный имитатор цели, похожий на здоровенный вантуз с торчащим из ручки кабелем.

— Задание понял, — сообщил он в микрофон, — приступаю к выполнению.

И сунулся потным лбом в резиновый налобник прицела.

Сначала пульт управления сделали в виде «кнюппеля» — небольшой рукоятки с кнопкой, которой можно управлять одним большим пальцем: вправо — влево — вверх — вниз. При нажатии кнопки срабатывал электроспуск. Потом кто-то решил, что в невесомости управляться с кнюппелем будет неудобно, надо же за что-то держаться, и пульт переделали, взяв за основу танковый и максимально облегчив его.

С поправками на дальность и скорость цели дело тоже обстояло весьма хитро. Если тангенциальная скорость цели совпадала с тангенциальной скоростью «изделия 774», поправка на дальность была отрицательной, если наоборот — положительной. Со скоростями было еще сложнее, и капитан был искренне рад, когда сдал наконец экзамен по теоретическим основам применения стрелкового оружия на околоземной орбите. Лекции читал профессор-математик из какого-то НИИ, он же принимал экзамен. На лекциях профессор увлеченно манипулировал векторами, их проекциями, тангенциальными и нормальными составляющими орбитальных скоростей и ускорений, но на экзамене оказался снисходителен, вполне отдавая себе отчет, что бравые военные космонавты вряд ли успеют в реальных условиях применить полученные теоретические знания. Хорошо, что существовали трудяги-инженеры, которые сварганили прибор-прицел с автоматическим вводом поправок. Пилоту всего-то и нужно было, что отследить траекторию цели да нажать кнопку лазерного дальномера «Торос-К» на левом ухе-рукоятке пульта, после чего марка прицела смещалась, и оставалось только навести ее на цель и утопить кнопку электроспуска на правом.

Друтие инженеры добились работы пушки в космическом пространстве, даже гильзы, и те вылетали наружу. Впрочем, на практике никто этого еще не проверял, все было впереди.