«Если», 2008 № 02

— А я подскажу тебе простое решение этой дилеммы: избавься от частиц. В конце концов, никаких частиц не существует, только волны. Частицы — всего лишь домысел нашего воображения, и как раз поэтому они обладают только теми свойствами, которые мы им приписываем. Вот что понял Исаак Ньютон, когда объединил свои знания о гравитации с результатами экспериментов со светом: все, что нас окружает, есть одна большая волна, которая покрывается рябью и движется под воздействием силы гравитации. Из-за воздействия гравитации может создаться впечатление, будто частицы существуют, но внешность бывает обманчива, верно?

Желая продемонстрировать свое последнее утверждение, он взял карандаш за кончик и принялся ловко покачивать его вверх и вниз.

Результат действительно выглядел так, словно он держит резиновую палочку, а не деревянный карандаш, и я невольно рассмеялся.

— Но если Ньютон об этом догадывался, — сказал я, почти начиная ему верить, — то почему никому не сказал?

— Он пытался! Именно в этом и заключается суть его флуксионов: это новое математическое обозначение волновой природы самой реальности. Если бы он владел твоим нестандартным анализом, то смог бы придать им четкую математическую форму, и коллеги поняли бы, о чем он хочет сказать. Но вышло так, что флуксионы приняли за жалкую попытку выкрутиться при определении производных, и ученые решили пойти по стопам Лейбница. Но ведь Ньютон говорил не просто о функциях и алгебре, речь шла об абсолютном и окончательном описании реальности. Вот в чем заключалась его алхимия.

— Ага, вот мы и до нее добрались! Какое это имеет отношение к алхимии?

— Да это же и есть алхимия! Сам посуди, современные ученые, верящие в частицы, даже не пытаются превратить свинец в золото. Как они смогут это сделать? Частицы — всегда частицы, неизменные по самой своей природе. Но предположим, что вместо свинца и золота имеются лишь различные структуры ряби на поверхности всемирной волны. Тогда, если оказать правильное воздействие, одну структуру можно превратить в другую. И я говорю не только о теоретической возможности. Я точно знаю, что для этого нужно сделать, и собираюсь это сделать!

— То есть вы действительно пытаетесь превратить свинец в золото? Да бросьте, даже если я и поверю, что вы это можете, разве нельзя найти более полезное применение для вашей новой науки?

— Конечно, конечно. Если сегодняшний эксперимент удастся, я займусь гораздо более масштабной задачей: созданием философского камня. Абсолютного, универсального вещества, не известного современной науке — квантовой суперпозиции резонансных структур всех элементов. Ньютон доказал его существование математически, но не смог придумать способ его получения. Все современные ему алхимики считали получение философского камня своей величайшей целью. Связанная с ним проблема Римана-Гильберта может оказаться настолько трудной, что даже тебе будет нелегко ее решить… но все это потом. Сегодня же нам надо превратить свинец в золото, потому что только так мы сможем привлечь внимание средств массовой информации.

— Что ж, тут я с вами, пожалуй, соглашусь, профессор Штейн. Если сегодняшний эксперимент окажется удачным и вы действительно превратите свинец в золото, то завтра вы сможете пригласить сюда команду с телевидения и…

— Но они уже здесь! И сегодняшний эксперимент пройдет успешно. Как ты можешь в этом сомневаться? Ты ведь решил проблему последнего прыжка? В таком случае мы готовы!

Только сейчас я заметил яркий свет в гостиной. Когда я вошел в комнату следом за профессором и мои глаза привыкли к свету, я увидел нескольких репортеров и телеоператоров. Доктор Штейн подошел к компьютеру и начал вводить результаты моих ночных вычислений.

Высокий мужчина с огромной копной светло-каштановых волос и невероятно белыми зубами заговорил сразу, едва мы вошли:

— Я Том Кэннон, и я веду репортаж из дома профессора Франклина Штейна, профессора математики Мичиганского университета, который или гений, или законченный псих — в зависимости от того, во что вам хочется верить. Мы собрались здесь сегодня, потому что профессор Штейн утверждает, будто способен превратить свинец в золото методом старинной науки под названием «алхимия»…

Тем временем женщина азиатской внешности в короткой юбке бормотала в свой микрофон:

— Математический факультет отказался от комментариев, однако Питер Уоткинс, автор прошлогоднего бестселлера «Как планировать диету при похищении инопланетянами», настаивает, что метод профессора Штейна хорошо обоснован и обязательно даст впечатляющие результаты…

Но окончательно добили меня молодые внештатные репортеры местного кабельного канала, обсуждавшие меня и мою роль в сегодняшней впечатляющей демонстрации:

— По словам Штейна, Игорь Стравинский — не являющийся родственником знаменитого скрипача — сыграл ключевую роль в его исследованиях, решая проблемы Римана-Гильберта, то есть математические задачки про интегралы, типа тех, что попадались вам на уроках алгебры…