«Если», 2010 № 02

Что ж, роман Уилсона являет собой типичный пример фантастического бестселлера с просчитанными и хорошо узнаваемыми, для пущего эффекта, составляющими. Например, перенесение части действия в страны «третьего мира» — прием, который становится все более распространенным в произведениях западных авторов. Подобный комплексный подход можно сравнить с комплексными обедами. Хорошо, чтобы утолить голод (в данном случае на НФ), но вкусовых изысков ждать не стоит.

Такое конструирование весьма распространено и не должно пугать читателя. Ведь вышедший в 2005-м роман собрал неплохой урожай жанровых премий, включая «Хьюго». В конце концов, «Спин» принадлежит к лучшим текстам такого рода и вполне способен насытить неизбалованного читателя. Да и смелость оперирования большими величинами времени и пространства привлекает. Читается произведение легко, несмотря на многочисленные огрехи перевода. Из числа особенно тяжелых, клинических случаев можно выделить «гениальную» фразу: «Они обнялись со всеми вытекающими последствиями». А ведь подобных примеров (вдвойне досадных, потому что обнаруживаются даже при поверхностной редакторской правке) в книге хватает с избытком. Тем, кто был недоволен перегруженностью научными идеями и терминами в вышедшем ранее в той же серии «Сны разума» романе Питера Уотсона «Ложная слепота», книга должна прийтись по вкусу.

Как и положено, автор бестселлера пообещал превратить роман в трилогию. И действительно, финал первой книги оставил свободу для появления продолжения, которое не замедлило последовать. Роман «Axis» («Ось») на языке оригинала уже вышел…

Сергей ШИКАРЕВ

П. ПРОТИВ Т. КТО КОГО?

Виктор ПЕЛЕВИН. Т. Эксмо

У романов Виктора Пелевина есть одно чрезвычайно уязвимое место: все читатели знают, чем каждая из книг закончится. Когда-то, во времена «Жизни насекомых», «Чапаева и пустоты», «Generation P», это было ново, свежо, неожиданно. А теперь — чего ожидать, если финал ясен с первой страницы? Читателям в очередной раз выдадут популяризированную версию восточной эзотерической премудрости. Эта премудрость гласит: все мы, вся наша жизнь, все наши дела, слова, чувства и помыслы — суть игры в великом сне мирового сознания.

Виктор Пелевин говорит своей аудитории: «И ты, читатель, часть мирового сознания. И я, писатель, тоже его часть. И эта книга, конечно же, его часть. И все герои, разумеется, полноправные его части. Я, писатель, давно осознал это, и ты, читатель, давай же осознавай это. А чтобы тебе легче было осознать это, дорогой друг, я опять заставлю главного героя пойти по пути духовного пробуждения и движения в сторону правильного осознания. Дальше, как ты уже знаешь, дорогой почитатель моего таланта, возможны два пути. Либо главный герой осознает наконец всё, что ему нужно, и пойдет растворяться в мировом сознании — лучше этого ничего нет. Либо главный герой осознает всё, что ему нужно, но испугается, сглупит и не пойдет растворяться в мировом сознании. Какой гад! Я так выпишу этого гада, что ты, драгоценный мой поклонник, сразу поймешь: нечего тут напрасно мудрить, растворяться надо, и точка. Ясно тебе? Один раз, в большой повести «Числа», я осторожно намекнул тебе, умненький читатель, что всё это — полная дребедень от первой буквы и до последней, что всё это — игры бессмыслицы. Но ты почему-то оказался гораздо глупее, чем я полагал, и продажи как-то… не того. Трудно выговорить. А раз продажи, то и, как ты понимаешь, переиздания тоже… н-да. Вот и пришлось вернуться к старой доброй версии: либо хороший человек идет растворяться, либо плохой человек растворяться не идет, но ты хотя бы точно знаешь, что он плохой».

Конечно же, роман «Т» завершается одним из двух указанных способов. Некий странный персонаж граф Т. забирается на телегу и едет в сторону растворяжа. Ключевая фраза романа появляется вскоре после этого на последней странице книги: «Скорей всего, никакого смысла в этих движениях не было».

Перед финальной сценой на протяжении всего романа граф Т. проходит путь «пробуждения и осознания» от стадии к стадии, как уже бывало-бывало-бывало у Пелевина. Отличие от предыдущих книг одно: именно гиперболизированное ощущение бессмыслицы. В книге используются имена и понятия, ставшие знаковыми для мира высокой культуры, т. е. для литературы, философии, религии. Но Пелевин размывает под ними основание, как будто выдергивая нижнюю часть горы из-под ее вершины. На глазах читателей вершина преуморительно шлепается в лужу, которая когда-то была подземным озером.