«Если», 2011 № 04

Что там описывается в трудах ханьских мудрецов, он выговорить не успел. Потому что стало ясно: если они не сбегут, их сожрут. Ибо бороться с магической сущностью подобной силы невозможно.

Цветана Сташкова взирала на свое творение с гордостью и благоговением. С обожанием — вот самое подходящее слово.

Бороться невозможно… но входить в контакт с духом без посредника тоже невозможно. И все же Милич ощущает его голод, его жадность, все желания псевдоразума. А это значит — представления о том, что в наше время действует только церемониальная магия, неверны.

На всякий случай он прошептал формулу освобождения, открывающую замки и засовы. По всем правилам предварительно следовало вызвать духа и произнести формулу перед ним, тот бы задание и исполнил. Но замок с лязгом упал, и Зоряна с плачем выбралась из клетки.

Тут-то бы подхватить ее за руку, Кадогана — за другую, и свалить отсюда, но Милич отчего-то медлил. Он вспомнил о тех, в клетках и вольерах наверху… разума у них нет, а инстинкты есть, и все они в ужасе ждут, что их сейчас сожгут.

И тогда Милич произнес заклятие освобождения для всех. И добавил:

— Свобода, дурачье! Бегите! Бегите!

Там, наверху, щелкали засовы, падали замки, распахивались двери и окна, и все обитатели виктимария брызнули, порскнули, потекли в разные стороны — шурша лапками, хлопая крыльями, гавкая, мяуча, хрюкая, блея, — понукаемые одним желанием: прочь, прочь отсюда скорее!

Теперь медлить было нельзя, и Милич повлек Зоряну с Кадоганом к лестнице.

Голодный дух рассердился. Голодный дух растерялся. Еда убегала, а он ее хотел!

Раскрытые пасти и щупальца потянулись вслед за добычей.

Если б голодный дух ограничился Миличем сотоварищи, тут бы им и конец пришел. Но он хотел все и сразу. А оно убегало, улетало, пряталось под землю, удаляясь от виктимария все дальше. И, не желая ничего упускать, он рванулся во все стороны одновременно.

Ошибка думать, что духи всеведущи. Например, им неизвестна человеческая поговорка про двух зайцев и погоню.

А тут зайцев было гораздо, гораздо больше.

Псведоплоть, не успевшая завершить преобразование, натянулась до предела и сверх предела.

И порвалась.

Вспышка, подобная разрыву шаровой молнии, осветила подвал, клочья псевдоплоти, разлетаясь, превращались в туманную взвесь или оплывали ошметками эктоплазмы.

Цветана Сташкова пронзительно закричала.

У Милича от слабости подкашивались ноги. Теперь уже Кадоган волок их с Зоряной по лестнице.

Когда они оказались у выхода, вдалеке завыла автомобильная сирена.

— Волхвы, — бросил Кадоган, прислоняясь к стене. К нему возвращалась обычная невозмутимость. — Хоть какая-то польза от их датчиков.

* * *

— Самое смешное, — сказал Кадоган, — что она действительно начиталась Шонесси. Так что изначальная посылка в поисках была правильной.

Они сидели на мраморной скамейке под тентом в старом амфитеатре Светограда. Арена, на которой тысячелетия назад проливалась человеческая кровь, а недавно толпились торговцы, пустовала. После известных событий секуристы провели профилактические облавы.

Рядом на скамейке стояла початая бутылка. Кадоган сказал «никакой ракии», ну так Милич и принес отличной виноградной водки. Сидеть здесь, возможно, не самая лучшая идея, но в эти дни ему что-то не хотелось коротать время в закрытых помещениях.

Магазин был закрыт; Зорина испросила недельный отпуск. Милич поворчал, но возразить было нечего — она пострадала при исполнении служебных обязанностей. Случись это где-нибудь за границей, она за такое могла бы и денежную компенсацию потребовать.

Сейчас он выслушивал, что Кадоган узнал в Коллегии.

— Шонесси и так-то выдумал эти ритуалы, а она вдобавок все перепугала. Ухватилась за принцип получения жизненной силы через поедание. Но у Шонесси поедать жертвы должен сам шоломонар. А она эти жертвы последовательно скармливала другим. Начинала с малого, с тараканов, которых у вас же и купила. Их скармливала птицам, тех — крысам… После крыс осуществила первый вызов — реакция была слабая — тот самый всплеск, на который не обратили внимания. Но она не останавливалась на достигнутом. К тому времени она уже устроилась в виктимарий. До этого она жила на небольшую ренту с наследства от мужа… Скучно стало, решила на досуге магией побаловаться… в общем, типичный синдром домохозяйки. И вот… — он помолчал. — Кстати, в Коллегии пришли к выводу, что при пожирании одной жертвы другой жизненная сила действительно накапливается. Так что те, кого она жертвовала при ритуалах, и впрямь в каком-то смысле были химерами.

— И что с ней теперь будет?