«Если», 2015 № 05

Американский писатель и профессиональный музыкант Раджнар Ваджра родился в 1947 году в Нью-Йорке. До занятий литературой он увлекался музыкой — был классическим пианистом и занимался рок-музыкой (играл на гитаре и клавишных), писал песни, преподавал музыку и был владельцем музыкального магазина. А также работал поваром в ресторане, писал маслом и акриловыми красками, создавал ювелирные украшения. Поступив в Университет штата Массачусетс, Ваджра учился на преподавателя музыки (и, не дожидаясь диплома, преподавал ее всем желающим). В научной фантастике он дебютировал рассказом «Прохождение теста Арболи» (1997). С тех пор Ваджра опубликовал более 20 рассказов и повестей, роман в межавторской серии «Нулевая вероятность» — «Последовательности» (2000), а также роман «Выступ у Нокай Коррал» (2003). В том же издании опубликовано и большинство произведений писателя, неоднократно побеждавшего в конкурсе читателей на лучшее произведение года. Рассказы и повести фантаста хорошо знакомы читателям «Если» — на страницах журнала его тексты появлялись более полудюжины раз. Повесть «Тройное Солнце»: история времен Золотого Века» в 2015 году была главным претендентом на премию «Хьюго» в своей номинации, однако в результате случившегося скандала (подробнее о скандале см. рубрику «Курсор» в «Если» № 4, 2015) премию так и не получила.

Александр Громов

ПУШИСТЫЙ, КАК ПЛЕСЕНЬ

/фантастика

/гуманитарные технологии

/апокалипсис

— Тебе надо побриться.

— Вам тоже, мэм.

Никогда бы не подумал, что могу сказать такое женщине, вдобавок своей непосредственной начальнице. Тем не менее я это сказал. Причем без капли издевки, со всем тактом. Если честно — брякнул, не подумав. Можно ли брякнуть тактично? А вот представьте себе.

Еще удивительнее было то, что и начальница обратилась ко мне вполне доброжелательно. То ли медведь в лесу сдох, то ли рак на горе свистнул.

Однако в тот момент я почти не удивился, вот в чем вся штука. Да и начальница сразу поверила, что я и не думаю издеваться, а поглядев на себя в зеркало, почему-то не позеленела от страха и ярости.

А если бы и позеленела, то зелени не было бы видно за мягкой шерсткой — наверное, очень приятной на ощупь. Совсем как моя. И щеки, и лоб, и уши, и веки — все было покрыто ею.

Мы еще не знали, что спустя несколько часов шерстка прорастет на пальцах и вообще по всему эпителию, исключая подошвы стоп.

— У Ганса и Джеффа то же самое?

— Да, мэм.

Никто из нас не запаниковал, что опять-таки было несколько странно. В тот момент мы просто не знали, что нам делать.

Вот дураки!

Что с шерсткой, что без шерстки, человек крепок задним умом и подчас не видит удачу, если она приходит внезапно. Банальность, скажете? Конечно. А вы чего хотели — небывалых откровений? Как же, ждите.

Но лучше я расскажу все с самого начала.

«Брендан» был огромен — десять километров сплошных узлов и агрегатов, не считая двигательной установки и топливных баков. А жилая зона внутри этого исполина, стиснутая со всех сторон электроникой и машинерией, не впечатляла ни размерами, ни особыми удобствами для четверых астронавтов. Если уподобить корабль большому арбузу, то самое мелкое его семечко показалось бы невероятно огромным по сравнению с весьма скромным объемом, выделенным экипажу. Один год можно и потерпеть — именно так считали в Центре, и именно на такой срок была рассчитана Восьмая межзвездная экспедиция.

Как и все предшествующие.

Двигатели «Брендана» годились лишь на то, чтобы пересечь при необходимости планетную систему, не слишком приближаясь к звезде и массивным планетам, чья гравитация могла бы пленить корабль. Колоссальные запасы энергии, аккумулированные в термоядерном топливе, предназначались совсем для другой цели.

Строго говоря, корабль не был звездолетом. Двигаясь своим ходом, он потратил бы не одну тысячу лет лишь на то, чтобы добраться до ближайшей к Солнцу звезды. Ни люди, ни техника столько не живут.

Да и какой смысл напрямую ломиться через пространство — даже если бы достижение субсветовых скоростей оказалось возможным? В зону практической доступности попадут лишь несколько ближайших звезд. Теоретически можно запланировать полет хоть к Бетельгейзе, хоть к Денебу — но что интересного сможет рассказать вернувшийся межзвездный путешественник своим прапраправнукам?

Скорее, он сам станет объектом их любопытства — вроде живой окаменелости. Не стоит городить огород лишь для того, чтобы поразить далеких потомков своей реликтовой особой.

«Брендан» был первым в Солнечной системе внепространственным кораблем.

Так он назывался, а по сути был не «вне-», а всепространственным.