«Если», 2016 № 04

Однако для этого уже на ранних этапах понадобится программа европейских масштабов, при этом речь идет именно о воссоздании ПОЛНОЦЕННОЙ экосистемы, способной существовать без внешнего вмешательства. Отсюда следует, что травоядные должны быть уравновешены хищниками, а внутри сообщества плотоядных, в свою очередь, должен соблюдаться собственный баланс.

Задача облегчается тем, что значительная часть видов мамонтовой фауны дожила до нашего времени: это овцебыки, яки, северные и благородные олени, зубры, псовые хищники (волки, лисы, песцы), большинство грызунов и зайцеобразных. Часть может быть восстановлена из одомашненных форм (тур и тарпан), часть замещена другими подвидами того же вида (верблюд Кноблоха, пещерный медведь, пещерная гиена и т. д.), часть — близкородственными видами. Так, пещерный лев, по последним данным представляющий собой отдельный вид, может быть замещен капским львом.

К счастью, большинство видов когда-то очень широко распространенной мамонтовой фауны обладают незаурядной экологической пластичностью. Так, три зубра, выпущенные (а точнее, выброшенные местным НИИ Молочного хозяйства после провала эксперимента по скрещиванию зубров с коровами) в теоретически абсолютно неподходящие для них вологодские леса в 1991-м, совершенно неожиданно для местных «биологов» образовали устойчивую популяцию и успешно размножаются — сейчас стадо вместе с несколькими поздними иммигрантами насчитывает 56 голов. Равным образом крупные кошачьи гораздо более холодостойки, чем принято думать, — во всяком случае, к новосибирской зиме в местном зоопарке они адаптировались более чем успешно.

Однако восстановление полноценной и автономной экосистемы без системообразующих гигантов — мамонта и шерстистого носорога — если не невозможно, то крайне затруднено. Как частный пример — снегопады зимы 2012/2013 г. привели к падежу обитателей плейстоценовых парков; травоядные средних размеров не в состоянии самостоятельно справиться с серьезным снежным покровом. Не способны они и радикально скорректировать ландшафт. Полноценной экосистеме севера нужен «мамонтов зонтик» — и здесь не обойтись без биотеха.

Классическое клонирование, очевидно, практически невозможно. Однако успехи в расшифровке генома мамонта позволяют надеяться на получение «мамонтизированного» слона на основе индийского вида. В целом, восстановление древних экосистем вполне реально — и, по сути, необходимо.

Наталия Андреева　

ДЕЛО

О НЕИЗБЕЖНОМ ГЕРОИЗМЕ

© Valdram, илл., 2016

/экспертное мнение

/гуманитарные технологии

Расшифровка заключительной речи адвоката Д. Р. О. Уингера на процессе по делу об экологическом терроризме на бывших территориях Крайнего Севера

(Брюссель-2, здание Международного общественно-развлекательного судебного центра, 13 августа 2047 года, 18:02–18:37)

Ваша честь!

Господа присяжные заседатели!

Дорогие нейроучастники процесса!

Сегодня вам предстоит принять решение относительно дальнейшей судьбы пятерых моих подзащитных, обвиняемых в экологическом терроризме — череде противоправных действий разной степени тяжести, последним из которых стал взрыв криогенной бомбы в луна-парке. Для тех, кто присоединился к нам впервые, я напомню, что строительство луна-парка ведется компанией Ultimate Entertainment на территории полуострова Ямал.

Я утверждаю, что мои подзащитные стали жертвами информационной эпидемии, причем отнюдь не первыми ее жертвами. И основания для этой эпидемии были заложены задолго до рождения этих молодых людей… Что? Извините, задолго до рождения двоих молодых людей и троих столь же молодых полиморфов. Посмотрите на эти не обезображенные интеллектом лица! Разве они могли сами спланировать эти разрушительные и изящно-коварные действия?..

Позволю себе обратиться к истории, поскольку случившееся — и это глубоко принципиальный момент! — было исторически обусловлено.

Истоки досадных инцидентов, в которых приняли участие мои подзащитные, кроются в далеких 2020-х годах, когда на Земле прошли первые успешные опыты по конструированию полноценных биогеоценозов. Процесс стартовал с крупных городов, которые отчаянно нуждались в адекватной биологической составляющей, а закончился широким распространением технологий конструирования экосистем, а позже — и эконоценозов. После появления комплексных установок «BioTransform» процесс стал лавинообразным: любой человек, владевший мало-мальски приличным куском земли, мог менять его характеристики по своему вкусу. Когда национальные правительства осознали масштаб происходящего, менять или запрещать что-то было уже поздно.