Если б я был русский царь. Советы Президенту

Петр Великий все вопросы решал просто: в Голландии он евреев видел, ничего против них не имел и с охотой использовал, в том числе на самых высоких постах, евреев крещеных: французских, португальских и тех же голландских. Наличие среди купцов евреев некрещеных «не замечалось» мудрой высшей властью, тем более что других проблем в стране было полно. Да и реформа Церкви с отменой патриаршества и созданием подконтрольного императору Синода заняла и трон, и клир, и паству более насущными вопросами. Елизавета, «дщерь Петрова», разгребая наследие отца, мимоходом сообщила, отвечая на запрос о возможности евреям торговать с Россией, что «от врагов веры Христовой не желает интересной прибыли», на чем свернула тему. Екатерина, оправдав репутацию немцев, как народа «орднунга», определила для евреев их «черту оседлости», чем не решила, но увековечила проблему. Впрочем, караимы Крыма свой вопрос решили. За десять тысяч ефимков звонкой монетой, переданных шевалье Де Рибасу, увековеченному центральным променадом Одессы, секретарю Светлейшего князя Григория Потемкина, их признали особым народом, с правом проживания вне означенной евреям черты. Правда, дворянства, о котором тоже было запрошено, не дали. Сумма была маловата или императрица понимала, что этот рынок надо сохранить для будущих поколений, история умалчивает. Впрочем, кто не рискует, тот не выигрывает, а кто не спрашивает, тому не ответят.

Экспертные комиссии, решавшие еврейский вопрос, возглавляли выдающиеся люди, среди которых можно особо выделить Державина и Сперанского. Решалось трудно. К началу XIX века около 30 % евреев «черты оседлости» жили в сельской местности. Как следствие, изданное в 1804 году «Положение об устройстве евреев» содержало запрет для них с 1808 года содержать молочные фермы, винокурни, трактиры, постоялые дворы, почтовые станции, магазины, кредитные учреждения, а также проживать в селах. Только когда при Александре II политика ассимиляции под давлением сменилась реформами, стимулировавшими получение образования, и началась взрывная интеграция евреев в российское общество. Что немедленно, как и в Европе, породило жесткую конкуренцию, политический антисемитизм и борьбу за вытеснение евреев обратно в гетто. Так, до 70-х годов XIX века купцов-евреев запрещалось возводить в почетное гражданство и разрешать им участвовать в городском самоуправлении. Касалось это не только центральных губерний, но и такого малонаселенного региона России, как Сибирь. Сегодняшние отечественные ксенофобия и антисемитизм имеют прочные корни: в 1878 году газета «Сибирь» писала по поводу захолустного Верхнеудинска: «Эксплуатация города и округа евреями и китайцами принимает все более и более обширные размеры. Нет деревушки из 10 домов без китайца и жида». На самом деле ссыльные евреи, их потомки, а кое-где и вольные поселенцы в ряде населенных пунктов составляли не просто значимую, но критическую для их экономического выживания величину. В городе Баргузин в 1894 году 45 % населения были евреями, которые, держа рыбные промыслы на Байкале, и были теми, кто «пошевеливал вал».