Если башмачок подойдет…

– В Йоркшире я преподавала в школе, а не в доме, – сказала она, пытаясь смягчить недовольство миссис Уикетт, чтобы разгладился ее нахмуренный лоб. – Я уверена, что достаточно быстро сумею изучить здешние обычаи.

– Хм-м. – Подняв стекло лампы, экономка воспользовалась язычком пламени, чтобы зажечь свечу на прикроватной тумбочке. Затем она сдернула с кровати пыльное покрывало и зажала его под мышкой. – Элоуэн разожжет у вас камин, когда принесет ужин. Ну ладно, имейте в виду, что к рассвету вы должны быть готовы. Его милость не любит нерасторопных. Доброй ночи.

Экономка поспешно покинула комнату, забрав с собой лампу.

– И вам доброй ночи, – пожелала ей вслед Аннабелл.

Когда звук проворных шагов миссис Уикетт замер вдали, девушка опустилась на стул с прямой спинкой и с интересом огляделась кругом. Чувство радостного предвкушения переполняло ее. Наконец-то она стала гувернанткой. Эта комната с каменными стенами будет ее домом весь следующий год, пока юный герцог не поступит в школу.

Если, конечно, лорд Саймон не отошлет ее прочь раньше.

Эта мысль несколько подпортила ее радужное настроение. Издали доносился ритмичный шум разбивающихся о берег волн. Дождь настойчиво барабанил в единственное высокое окно. Аннабелл внезапно почувствовала, как она одинока. Все сложилось совсем не так удачно, как она представляла себе во время долгого путешествия сюда в почтовой карете.

Лорд Саймон не желал видеть ее здесь. И он управлял поместьем железной рукой. Он ясно изложил свои взгляды. «Я опекун мальчика. Я принимаю решения относительно его воспитания. И я считаю, что в его возрасте ему уже не нужна гувернантка».

Но тем не менее он принял ее на службу. Может, он вовсе не такой непреклонный, каким ему хочется казаться? Или же он просто скряга, задумавший извлечь выгоду из ее бесплатного труда? В любом случае Аннабелл намеревалась строго следовать его прощальному пожеланию.

«Только держитесь подальше от меня. Оба. И вы, и мальчик».

Девушку охватила дрожь как от грубости этих слов, так и от холода в воздухе. Как ужасно с его стороны говорить такое о собственном племяннике! Аннабелл могла только вообразить, что чувствует юный герцог, вынужденный остерегаться своего ближайшего родственника. Если бы мальчика не уложили в постель, она рада была бы познакомиться с ним уже сегодня.

В ее спальне не было часов, но наверняка было еще не намного больше семи. Несмотря на то что день выдался длинным и напряженным, девушка была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Хорошо было бы распаковать свои книги или посидеть за шитьем. Леди Милфорд оказалась достаточно добра и выдала ей щедрое денежное пособие на одежду, которое Аннабелл потратила на покупку тканей и ниток для пошива нескольких платьев. Однако, к несчастью, все ее имущество было упаковано в чемодан, который она оставила в «Медной лопате».

Оставаться в пустой комнате, вглядываясь в полутьму, не очень-то ей нравилось. Девушка горела желанием скорее приступить к исполнению обязанностей и укрепить свое положение в поместье. Наверное, имело смысл ознакомиться с ежедневным расписанием герцога.

Захватив оловянный подсвечник, Аннабелл отважилась снова вернуться в темную классную комнату. Она медленно обошла помещение, высоко подняв свечу, чтобы лучше видеть. Осмотрев учительский стол, она обнаружила бумагу и перья, плакат с таблицей умножения, а также грифельные доски и мел. Нигде не было видно игрушек, даже лошадки-качалки или мраморных шариков. Разве богатые дети не должны иметь массу игрушек? Аннабелл знала об этом из болтовни девочек в Академии миссис Бакстер. Должно быть, игрушки юного герцога находятся где-то в другом месте.

Аннабелл подошла к расписанию, приколотому к стене рядом с дверью. В мерцающем свете свечи она внимательно просмотрела длинный список, написанный твердым мужским почерком.

«7.00 – подъем и одевание, 7.30 – утренняя молитва, 8.00 – завтрак, 8.30–11.30 – занятия, 12.00 – второй завтрак, 12.30-1.30 – тихие занятия…»

Список продолжался с указаниями, какие предметы следует изучать в определенные дни. Занятия продолжались до 4.30 каждый день, а затем герцогу рекомендовалось чтение для закрепления полученных знаний.

Неужели герцог никогда не имел возможности выбежать во двор, поиграть на природе, как обычный ребенок? Видимо, нет.

Дождь продолжал барабанить в окна – мрачный аккомпанемент ее тревожным размышлениям. По крайней мере это расписание объясняло отсутствие игрушек. Николасу не оставляли времени для игр. Как печально думать, что он живет такой однообразной, жестко регламентированной жизнью. Это напомнило Аннабелл ее детство, когда она должна была помогать служанкам с уборкой. Как часто она с тоской смотрела на улицу, мечтая попрыгать через веревку или взобраться на дерево.

Николас был герцогом, но тоже не имел свободного времени, чтобы побыть ребенком. Но есть ли у него по крайней мере возможность иметь друзей среди детей его возраста? Или лорд Саймон держит своего подопечного здесь в заключении, отрезанным от остального мира?

«Только держитесь подальше от меня. Оба. И вы, и мальчик».