Если буду нужен, я здесь

– Ты действительно сама пришла в каюту к мужчине? – Марат смотрит в одну точку перед собой. Каждое слово ему дается с трудом. Как и спокойствие. Хуже, кажется, ничего быть не может, но тут я вспоминаю, какой день испортила, и…

– Прости меня, пожалуйста. Я не хотела испортить тебе праздник.

– Это сейчас неважно, – рявкает. – Ответь на мой вопрос. Потому что, клянусь, если до тебя первым доберется папа…

– Я сама пришла к Антону. Да. Не знаю, почему в его каюте оказался Назар. Просто произошло то, что произошло. Мне ужасно жаль.

– Надо полагать, Антон о твоих планах был тоже ни сном ни духом?

Опускаю взгляд в пол и киваю.

– Я давно его люблю. С детства, – тараторю, слизывая слезы с губ. – Мне показалось, что вчера он… понимаешь, ну, как бы… посмотрел на меня как на девушку. Это был мой последний шанс.

– Понятно. Хотя… Нет, блядь, ни черта мне не понятно! А как же Баят?! Его ты не любила, выходит? Зачем же согласилась выйти за него замуж?

– А ты зачем сделал предложение Фариде?

Марат темнеет лицом. Он не любит вспоминать о своем первом, неудавшемся браке. Ведь из-за него он на долгие пять лет был вынужден прервать отношения с Афиной, которую уже тогда безумно любил.

– Просто этого от нас все ждали. Я не хотела никого подводить, – добавляю несчастным голосом.

– В итоге, Лала, ты подвела всех.

Жестоко. Но это правда. Сжимаюсь еще сильней. Стыд оплел меня паутиной и вот-вот сожрет.

– Я напилась. И мало что соображала.

– Тебя Назар споил?

– Да нет же! Господи, он вообще ни при чем.

– Я так и подумал. – Марат встает. Устало растирает затылок и отворачивается к иллюминатору. – Ты хоть понимаешь, что наделала? Я же… я разрушил дружбу, которой не меньше пятнадцати лет. Подумал о Звягинцеве самое худшее. Обвинил… Набросился. Потерял голову. Он, конечно, тоже хорош. Мог бы и поинтересоваться, кого… А-а-а-а! – резко отмахивается, так и не сказав слово «трахает».

– Мне ужасно жаль. Я извинюсь перед ним. Попытаюсь как-то разрулить ситуацию…

– Ну, уж нет. – Марат мрачнеет. – Ты уже сделала все, что могла. А теперь внимательно меня послушай, потому как дважды я повторять не стану.

Значит, вот он – мой приговор? Ладно. Пока все не так плохо. Сажусь, внимательно глядя на брата. Щеки горят, будто заклеймённые.

– Хорошо.

– Подробности этой истории родителям не нужны.

– Согласна, – отчаянно киваю я.

– Ни про Антона, ни про то, что ты сама приперлась в постель к мужику, мы им говорить не станем. Они этого не переживут.

Мое сердце разбивается на тысячи осколков. Я мучительно сжимаюсь, виновато потупив взгляд.

– Постой, но как же? Я ничего не понимаю…

– Я поговорил с Назаром. Он согласился с тем, что будет лучше озвучить им другую версию.

– Это какую же? – настороженно замираю я.

– Что между вами внезапно вспыхнули чувства и привели… Туда, куда привели. Уж то, что вы переспали, скрыть бы не получилось.

– Понятно. Значит, вспыхнули чувства. И?

– Конечно, в сложившихся обстоятельствах Баят разорвал помолвку.

Еще одна моя жертва. Баят. Я вообще о ком-нибудь думала, кроме себя? Или алкоголь отключил мне мозги полностью?! Никогда больше пить не буду!

– Ясно.

– Я с ним поговорил. Он нормальный парень. Согласился не поднимать шум.

Отчаянно киваю. Конечно, он нормальный. Не зря же мы столько лет дружим! Нужно набраться смелости позвонить ему и все объяснить. Обязательно. Он не заслужил такого к себе отношения.

– Поняла. Значит, свадьбы не будет.

– С Баятом – нет.

Неясная тревога сдавливает сердце. Я прижимаю ладонь к груди, в глубине души уже догадываясь, что за этим последует.

– Ты выйдешь за Назара.

– Нет! – ахаю я.

– Да, – давит на меня взглядом Марат. – Отец потребовал, чтобы Назар повел себя как мужчина. И он сделал то, что должен был. Потому что Звягинцев человек чести. Теперь дело за тобой, Лала. Докажи нам всем, что ты тоже не безнадежна.

ГЛАВА 4

ГЛАВА 4

Ты меня не лечи, и не води рукой,

Я уже как большой,

И, сука, сам все знаю…

«Сам все знаю» Каспийский груз, Гансэлло

Назар

– Я жду. – Обычно спокойный голос Панаева вибрирует от эмоций. Готов забиться, что еще немного, и он снова на меня бросится. Чтобы до этого не доводить, мне по-хорошему стоит поторопиться с ответом, но я молчу, сам находясь на пределе. Внутри что-то мерзко дрожит. Отворачиваюсь к иллюминатору. Там, над морем, разгорается новый день. Яхта размеренно покачивается. Умиротворяющая картина. Казалось бы, полный, мать его, дзен. Только что-то он, падла, не ловится.

– Чего? Моих оправданий? Разве ты уже не вынес мне приговор? – хмыкаю.

– Нет! Я сорвался. Признаю. Но ты поставь себя на мое место. Что бы ты подумал, услышав, как твоя сестра кричит, и увидев то, что я увидел?

– Не знаю.

– Ты ее трахнул, хотя она четко сказала «нет»! – отводит глаза Марат.

– Спросонья! В темноте! Я понятия не имел, что это Лала. Господи! И я тебя уверяю, что она до последнего принимала в происходящем самое активное участие, а «нет» сказала, лишь когда я уже вошел!

– Избавь меня от подробностей!