Если бы меня спросили

— Мог. Он и возил, когда мама заболела. Но теперь с отцом ездила его новая подружка. Она с ним спала, с ним ездила, с ним работала, словно боялась оставить его хоть на минуту одного, поэтому я предпочёл автобус, а он не возражал.

— Почему?

— Воспитывал во мне мужика, — дёрнул головой Вадим. — Типа сказал: я сам. Ну, давай сам.

— Он был строгим отцом?

— Я не знаю, Ир, это строгость или какое-то другое качество, — Вадим пожал плечами, — он никогда не делал скидки ни на мой возраст, ни на то, что я его сын. Если мы во что-то играли: гоняли мяч, переставляли фигуры на шахматной доске, составляли слова или закрывали бочонками цифры в лото — он никогда не поддавался и не подсказывал, даже когда я был совсем сопляком.

— Разве в лото можно поддаваться?

— Нет. Но там, знаешь, иногда в разных карточках одинаковые цифры. И если ведущий вытаскивает бочонки быстро, можно не успеть закрыть все, ну и, соответственно, банк уже не сорвать. Если «кричал» он, то делал это так быстро, что я чаще не успевал, чем успевал, а если он видел, что я пропустил, никогда не подсказывал, поэтому я редко выигрывал.

— Ну про мяч и шахматы даже не спрашиваю, там всё понятно, — кинула Ира.

— Вот в шахматы как раз я с детства играл лучше. Наверное, у меня соответствующий склад ума, математический, а он всё же больше гуманитарий. Поэтому я его обыгрывал.

— Он злился?

— Почти нет. И в карты я его обыгрывал.

— В карты? — удивилась она.

— Да, в карты он совсем не умеет. А ты любишь играть в карты?

— Нет.

— Но умеешь?

— Ну, как все, — пожала она плечами. Отвернулась к окну.

У неё было такое странное выражение лица. Словно она улыбалась чему-то своему, что совсем не касалось разговора.

— Эй, всё в порядке?

— Да.

— Но что-то не так?

— Просто я тоже раньше садилась на конечной, хотя мне ближе следующая остановка, та, что у цветочного магазина.

— А ты в какой школе училась?

— В восьмой гимназии.

— Далековато. Хотя мне было ещё дальше, до лицея инновационных технологий.

Она многозначительно кивнула и промолчала. Он сжал её пальцы:

— Не волнуйся, они хорошие.

— Кто?

— Мои одноклассники из лицея.

— Мне кажется, это тебе надо волноваться, — улыбнулась она.

И оказалась бесконечно права.

После бурных приветствий, не совсем искренних и не совсем здоровых, напыщенно громких и немного натянутых — всё же не виделись с некоторыми восемь лет, — они, наконец, расселись за дубовым столом, исцарапанным пивными кружками.

— Твоя девушка? — спросил Лёха, тот, который звонил.

— Ира, — представил Вадим и для неё перечислил: — Лёха, Стас, Вера, его жена, Индира, Соломон и… — он споткнулся, когда на свободное место села девушка, — Анфиса.

Первым желанием было треснуть Лёху, причём дважды: во-первых, за то, что её пригласил, во-вторых, за то, что не предупредил.

— Прости, не успел, — виновато скривился тот.

— Ну, Вадик, конечно, в своём репертуаре — выбрал самую красивую девчонку в городе, — видимо, решил сделать Ире комплимент Стас.

— Странно, если в этом городе вообще остались девчонки, которых не выбирал Вадик, — тут же прокомментировала Анфиса. — Но видимо лишь потому, что он уехал. Я забыла, куда ты там хотел поступать? Кажется, в Питер? — усмехнулась она. И «забыла» — это был сарказм.

— Нет, Вадим собирался в Питер, — поправила строгая, неулыбчивая и невосприимчивая к сарказму «полукровка» Индира (её отец был из Индии), — но ему пришло приглашение сразу и из Бауманки, и из МГУ, он же выиграл две всероссийских олимпиады, его без экзаменов могли зачислить на бюджет в оба.

— Но я выбрал Бауманку, — натянуто улыбнулся Вадим, хотя точно знал, что никого сейчас этой улыбкой не обманул.

Ирка сложила локти на стол и заинтересованно уставилась на Анфису.

«Так, так, — читалось на её лице. — С этого места, пожалуйста, поподробнее».

— Я потом расскажу, — шепнул Вадим, когда разговоры всё же перешли на обсуждение кто что в итоге закончил и чем занимается. Стали вспоминать преподавателей, последние новости о лицее. Потом принесли пиво, закуски. И обстановка вроде разрядилась, но не для него.

— Я думаю, мне всё расскажут и без тебя, — подмигнула Ирка и выскользнула из-за стола вслед за уходящими «покурить» девчонками.

Глава 5

19

— И давно вы вместе? — опираясь бедром на деревянную балюстраду «места для курения» спросила Анфиса. Прикурила, жадно затянулась, выпустила дым в густые сумерки.

— Не очень, — поёжилась Ирка.

Зря не прихватила куртку. Её и так весь день что-то морозило, горло першило.

— Не очень это сколько? Неделю, две, год? Ты с Москвы с ним приехала?

— Анфис, Стас же сказал: она местная. И правильно говорить: из Москвы, а не с Москвы, — поправила строгая Индира.

Кабы не застёгнутая на все пуговицы бабушкина кофта, не суровое, непреклонное выражение лица, больше подходящее какой-нибудь престарелой старой деве, пожалуй, Индиру можно было даже назвать милой, хотя… нет, ещё ведь надо куда-то деть большой крючковатый нос, тонкие, упрямо поджатые губы и по-мужски тяжёлый подбородок. Отец её может и был Танцор Диско, но гены, увы, смешались не в её пользу.