Если бы меня спросили

Ирка отправилась сразу в «голубятню». У неё были большие планы на это запущенное помещение под самой крышей.

И на удивление не прогадала.

— А где бы ты хранил пробирку с яйцеклетками, если бы от неё зависело всё: твоя безбедная жизнь, твоя безопасность, твоё будущее? — спросила она у Севера, сидя в ногах собственной кровати и не давая ему спать тем утром.

— На груди, конечно, — улыбнулся он.

— Погоди, — встрепенулась Ирка. — Рорка сказала, крио-контейнер — это бочка. Сто двадцать литров — уже считается большим. А сто двадцать литров это же всего, — показала она руками. — Половина обычной бочки для воды. Его же можно хранить и дома.

— А тебя что, в интернете заблокировали? Зайди сама да посмотри, — ответил Север.

Она так и сделала. И узнала, что крио-контейнеры есть от десяти литров, а есть и меньше, специальные транспортные. Что время удержания по азоту для транспортного контейнера до двадцати одного дня, а для обычного — в среднем сто двадцать дней. И купить сосуд и жидкий азот — не проблема.

Жидкий азот нетоксичный, негорючий, не имеет запаха. Его используют даже в кулинарии, для приготовления десертов, коктейлей, мороженого и не где-то там, а в ресторанах высокой молекулярной кухни.

Ирка лично позвонила двум поставщикам — привезут хоть завтра…

55

Ярко-синий баллон с жидким азотом она нашла в «голубятне» первым.

Под кучей тряпья, заставленный коробками, стоял и крио-контейнер.

Как Ирка и предположила, небольшой. Похожий на белую пластиковую канистру с чёрной крышкой и удобной ручкой. Лёгкий до смешного — бери и неси.

Именно так она и сделала. Подхватила оба — и стационарный, и переносной, без сожаления отключив от розетки, зная, что это всего лишь для датчиков, и отнесла в машину. Потом подумала и который поменьше, взяла с собой.

Ха! А она-то думала сдаться. Думала, ничего у неё не получится. Думала, не справится.

— Верить надо в себя, Ира, верить! — обняла она контейнер, похожий на маленький термос, так с ним в обнимку и вернулась в дом.

— Что значит, развод? — первым услышала она голос «тёти Оли» и решила в гостиную пока не заходить, не портить ей «праздник».

— Я не вижу смысла продолжать эти отношения, Оля, — голос Воскресенского звучал устало, но твёрдо.

— Не видишь смысла? — явно не ожидала Ольга Александровна такого поворота событий, она даже не находила слов. — Ты встретил другую женщину?

— Встретил.

Ирка сглотнула. Всё это сейчас говорить уже было не обязательно, таков был первоначальный план — заставить её поверить, заставить паниковать, — но кто же знал, что Ирке так повезёт, поэтому Воскресенский отыгрывал как по нотам. Даже лучше. Или не отыгрывал?

— Я встретил другую женщину, — повторил он. — Она молодая, красивая, умная, смелая. Она словно глоток свежего воздуха. Как же давно я не чувствовал того, что чувствую рядом с ней. Я благодарен за всё, что ты для меня сделала, Ольга. Ты дала мне силы выжить, но она — жить дальше, а не существовать, — остался он верен себе, не опускаясь ни до оскорблений, ни до обвинений.

— Ты уходишь к своей секретарше? — как смогло, дошло до ограниченной твари, что хотел сказать ей муж.

— Нет, это ты уходишь, Оля. Мы разводимся, — ответил он.

— Я не дам тебе развод! — взвизгнула она.

Повисла пауза. Чёрт, лицо Воскресенского сейчас хотелось видеть, наверняка оно было очень выразительным и очень доходчиво объясняло супруге, куда она может пойти со своим «не дам».

— Ты никогда не получишь яйцеклетки своей жены! — пошёл в ход крайний аргумент, ради которого всё и затевалось.

— Мне они больше и не нужны, — равнодушно ответил Борис Викторович. — Я слишком устал гоняться за призраками. Можешь делать с ними что хочешь. Они ведь по закону твои.

— И ты позволишь, чтобы какой-то другой мужик стал отцом ребёнка твоей жены?

— Да, я позволю. Моя жена давно умерла. Но у меня есть сын. Вот его дети и станут мне утешением в старости.

У Ирки запекло где-то под ложечкой от его слов. А ведь он, правда, готов потерять то единственное, ради чего жил эти девять лет, действительно многое переосмыслил и всё это уже не план — это его жизнь, такая как есть, и его обдуманное решение.

— Я… Я… — не находила слов Ольга.

— У тебя есть столько времени, сколько потребуется, чтобы собрать свои вещи. Делить имущество мы не будем, его у меня просто нет — всё принадлежит сыну. Это бумаги.

Ирка встала в проёме двери, оставив контейнер за шторой. Воскресенский достал из своей потёртой папочки бумаги. Что у него с собой будут документы о расторжении брака, даже она не ожидала.

— Нет, я же сказала, — порвала их Ольга Александровна и швырнула ему в лицо.

Воскресенский покачал головой и достал ещё один экземпляр.

К сожалению, то, что Ирка планировала как фарс, далось ему куда труднее, чем она ожидала.

Он и правда словно умер. Простился с иллюзиями, отпустил последнюю надежду и только что принял реальность, в которой больше нет и не будет женщины, которую он любил.

— Борис, — шагнула Ирка в комнату. Плевать ей было на эту тварь, она хотела обнять человека, которому было сейчас так трудно. Ведь больше его обнять некому. Он потерял всех.