Если бы не генералы!

Еще. Он пишет: Перечисляя мероприятия, которые проводились по указанию Сталина, Мухин называет и проект "Стратегического развертывания Вооруженных сил…" от 15 мая, в котором предусматривался чуть ли не "упреждающий удар", который инициировал Сталин. Но это было предложение авторов проекта, а Сталин его отверг, упрекнув военачальников в желании спровоцировать агрессора.

Но и этой галиматьи в моем тексте тоже нет! Анфилов сам ее выдумал и приписал мне.

Вот ведь наглость! Ну, пусть бы фальсифицировал тексты Жукова, Курдюмова, Смирнова, Кулика — их уже нет в живых. Но я-то ведь еще не умер! Как же можно приписывать мне свои фальшивки прямо на моих глазах?!

Вот вам «политический способ» ведения «научного спора такими историками, как полковник Анфилов, в таком споре не суть вопроса выясняется, а искажением и передергиванием цитат оппонент представляется идиотом и этим компрометируется, благо такие газеты, как «Независимая», предоставляют подонкам на своих страницах полный простор.

У меня порою возникают сомнения — не утомляю ли я читателей длинными цитатами? Но и вы меня поймите: я боюсь репутации «профессионального» историка — боюсь, что вы подумаете, что и я, как Анфилов, искажаю факты, вырывая нужные мне предложения из контекста свидетеля.

Следующим я хочу дать пример «бюрократического» способа спора, т. е. спора, когда оппонент вместо своих мыслей и знаний приводит мысли авторитетов, впрочем, не стесняясь по примеру Анфилова и мошенничать. Ниже я дам несколько отрывков из статей генерал-полковника М.А. Гареева, которые посвящены дезавуированию моей критики его работ.

Разнузданный грубиян

…В последние годы к ниспровергателям Г.К. Жукова присоединился Ю.И. Мухин, который весьма уверенно поучает всех в области военной стратегии, но, в отличие от А.Н. Мерцалова, хвалит И.В. Сталина, — и оба вместе они поносят Г.К. Жукова. В упоминавшейся уже публикации, разбирая нашу статью «Семь уроков Великой Отечественной», он в разнузданной, оскорбительной форме обвиняет ее авторов во всех грехах. Между прочим, для того, чтобы употреблять резкие и оскорбительные выражения, ни особых знаний, ни каких-либо достоинств, ни смелости сегодня не требуется. Люди, злоупотребляющие этим, унижают только себя. Мы не можем себе такого позволить. К чему же конкретно сводятся критические замечания Ю.И. Мухина, если отбросить обвинения общего порядка, о которых уже было вкратце сказано выше?

Прежде всего Ю.И. Мухин усмотрел «мошенничество» в «искажении» содержания директивы Генштаба от 21 июня 1941 года. В нашей статье директива излагается не в полном объеме. Мы привели лишь указание И.В. Сталина, данное им после прочтения ее первого варианта. А Ю.И. Мухин дает окончательный вариант документа, который Г.К. Жуков и Н.Ф. Ватутин отработали на основе указаний И.В. Сталина.

Дальше уже идут ни на чем не основанные догадки и домыслы Ю.И. Мухина. Так, он полагает, что приказ о приведении войск (сил) в боевую готовность был отдан раньше, и, в частности, утверждает, будто бы распоряжение на вскрытие секретных пакетов отдано 18 июня. Откуда это взято, автор не сообщает. Если им выявлен какой-то до сих пор неизвестный исследователям документ, так нужно назвать его! Мы еще раз проверили по документам Генерального штаба утверждение Ю.И. Мухина и убедились, что такого распоряжения не было. Не упоминается об этом и в воспоминаниях Г.К. Жукова, А.М. Василевского, других военачальников.

Только для сил Военно-Морского Флота 19 июня 1941 года был передан сигнал «Готовность № 2», означавший сбор личного состава на кораблях, в штабах и усиленное боевое дежурство. В этот же день было отдано распоряжение о маскировке аэродромов, выделении управлений фронтов и занятии ими полевых пунктов управления.

Ю.И. Мухин описывает, как, по его мнению, все должно было происходить накануне войны. А как было в действительности? Этот вопрос требует пояснения, поскольку в последние годы его просто запутали. Как могло быть отдано распоряжение 18 июня 1941 года, если И.В. Сталин еще и 21-го считал преждевременным давать директиву о приведении приграничных военных округов в боевую готовность? А ведь до начала войны оставалось не более 5 часов! Ю.И. Мухин пишет: «Как глава страны-неагрессора может узнать, что его страна вступила в войну, если ее границы еще не нарушены, а нота о начале войны еще не поступила?». А как быть командиру дивизии или полка, когда противник бомбит и обстреливает, как узнать — война это или провокация?