Если бы не генералы!

Согласно предвоенным планам, к середине 1942 г. весь личный состав стрелковых дивизий Красной Армии должен был быть перевооружён самозарядными винтовками, а пистолеты-пулемёты должны были стать индивидуальным оружием младшего и среднего комсостава стрелковых подразделений в боевых действиях. Всего в СССР в 1941–1945 гг. было произведено 7 млн пистолетов-пулемётов ППД, ППШ и ППС.

А как обстояли дела в Германии? В 1933–1938 гг. в Германии не было даже экспериментальных образцов автоматических винтовок. В 1939–1941 гг. в распоряжении вермахта находилось несколько тысяч чешских автоматических винтовок ZН-29 (В.Н. Шунков, “Оружие вермахта”… - с. 57–60).

Только столкнувшись с массовым применением Красной Армией автоматических винтовок, вермахт потребовал от своей промышленности немедленно наладить массовое производство соответствующей продукции. Но сделать этого Германии так и не удалось. Всего с 1942-г. по май 1945 г. в Германии было произведено 600 тыс. автоматических винтовок G-41, G-43, FG-42, “Фолькштурмгевер” и в 1944–1945 гг. — 450 тыс. автоматов STG-44 с промежуточным патроном калибра 7,92 мм (В.Н. Шунков, “Оружие вермахта” — с.52).

Что касается пистолетов-пулеметов, то в период 1939–1945 гг. было произведено 1 млн. единиц их основных образцов типа МР-38 и МР-40, которые у нас больше известны под ошибочным наименованием “Шмайсер”. Общее производство пистолетов-пулеметов в Германии составило 1 млн. 200 тыс. (В.Н. Шунков, там же, с. 70–84).

Итак, сравним: в СССР произведено 2,5 млн. автоматических винтовок и 7 млн. пистолетов-пулемётов, а в Германии, соответственно, 1 млн. 50 тыс. и 1 млн. 200 тыс.

Таким образом развенчивается ещё один миф, созданный ветеранскими мемуарами, о якобы подавляющем превосходстве немцев в ручном автоматическом оружии в 1941–1942 гг.

На самом деле к 22 июня 1941 г. на вооружении Вермахта находилось немногим больше пистолетов-пулемётов, чем у Красной Армии, и в 1941–1942 гг., основным оружием у 95 % немецких пехотинцев была магазинная винтовка образца 1898 г. К-98 “Маузер”.

Только к началу 1945 г. количество немецких солдат-стрелков, вооружённых автоматическим оружием, составило 20 %.

В период же 1941–1942 гг. пистолетами-пулемётами были вооружены младшие офицеры и унтер-офицеры — командиры стрелковых подразделений.

Таким образом, политическое руководство СССР сделало всё от него зависящее для подготовки экономики и вооружённых сил к большой войне и вправе было рассчитывать на успех, снабдив вооружённые силы всем необходимым для её ведения. Поэтому лозунг советской военной доктрины второй половины 30-х годов “Война малой кровью на чужой территории” был не хвастовством, не декларацией, а базировался на прочной материальной основе.

Эта накопленная за предвоенное десятилетие материальная база сохранилась даже спустя три месяца после начала Великой Отечественной войны, в период формирования стрелковых дивизий военного времени.

Так, 20-го августа 1941 г. трое выпускников Военной Академии им. М.В. Фрунзе, Герои Советского Союза полковник К.И. Провалов, подполковники А.И. Петраковский и Д.И. Зиновьев были вызваны в управление по командному и начальствующему составу наркомата обороны. В разговоре с ними начальник управления генерал-майор А.Д. Румянцев сказал, что они направляются в Сталинскую (Донецкую) область, где возглавят формируемые на её территории 383, 393 и 395-ю стрелковые дивизии. При этом было подчёркнуто следующее: “Проследите, чтобы военкоматы предоставили обученный приписной состав: красноармейцы, отделенные командиры, помкомвзвода и старшины — все, — подчёркиваю, — все должны быть назначены из числа тех, кто в Красной Армии отслужил самое большое три года назад. Командный состав получите кадровый”