«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Он заявил, что моя вредительская работа не только поможет расшатать основы советской тяжелой промышленности, но и сделает более крепким и надежным правотроцкистский блок в системе НКТП, так как ему трудно объединить разношерстную антисоветскую публику в троцкистскую организацию. Здесь же ПЯТАКОВ заявил мне, что ему удалось сформировать нечто вроде наркоматского центра правых в тяжелой промышленности. Этот центр, куда входили КРУГЛИКОВ, СЕРЕБРОВСКИЙ, КАННЕР, ОСИПОВ-ШМИДТ и к которому примыкал СМИРНОВ (госплановский), возглавил кадры правых в тяжелой промышленности, но действует недостаточно активно, ибо не имеет должного руководства со стороны центра организации правых.

Мы договорились с ПЯТАКОВЫМ, что я на первых порах направляю свою деятельность на создание вредительской организации в топливной промышленности Союза и постепенно, входя в курс, буду распространять свои вредительские действия на другие отрасли тяжелой промышленности. ПЯТАКОВ же взял на себя подрывную работу в химии и военной промышленности, которая, как он говорил, решает вопросы войны и должна из орудия победы превратиться в средство поражения Советского Союза. (...)

Как известно, убийство С. М. КИРОВА и последовавший за ним арест КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА вынудили ПЯТАКОВА к двурушническому выступлению в печати. После этих событий ПЯТАКОВ неоднократно говорил мне, что положение его стало весьма нетвердым, что он «ходит по лезвию кинжала» и именно эти обстоятельства вынудили его информировать меня о принадлежности к троцкистской организации ряда работников НКТП.

Вопрос:

Кого назвал Вам ПЯТАКОВ?

Ответ: Он назвал мне как участников организации целый ряд лиц, в том числе МЯСНИКОВА, БАБАЕВА, ТОДОРСКОГО, СЕДАШЕВА, ИВАНЧЕНКО, ХАРИТОНЕНКО, ТАТАРИЙСКОГО, НЕКРАСОВА, ФИЛИМОНОВА, ПЕТРОВСКОГО (Электрозавод), РАСКИНА, АЛЬПЕРОВИЧА.

Вопрос. Вы были связаны с кем-либо из этих людей лично?

Ответ: Лично я был связан по антисоветской работе только с РАСКИНЫМ, через которого проводил нужные мне назначения. Должен был связаться после ареста ПЯТАКОВА и с другими, но сделать этого не смог, так как не позволили развернувшиеся события.

Вопрос:

Что именно помешало Вам связаться с этими людьми после ареста ПЯТАКОВА?

Ответ: До процесса над ПЯТАКОВЫМ я не предпринимал никаких шагов к установлению связи с участниками его организации, так как не знал, кто из них может быть арестован. Я решил отложить это до того времени, когда пройдет волна арестов троцкистов с тем, чтобы не напрасно рисковать провалом.

Но вскоре я был назначен наркомом оборонной промышленности и основной своей задачей поставил – разворот подрывной работы в НКОП.

Хочу напомнить, что в предыдущих показаниях я со­общил о своей связи с троцкистской группой ТОДОРСКОГО, о принадлежности которой к антисоветской организации я узнал также от ПЯТАКОВА.

Вопрос:

Расскажите, каким образом вы установили связь с КРУГЛИКОВЫМ, СЕРЕБРОВСКИМ, СМИРНОВЫМ и другими участниками антисоветского центра в НКТП?

Ответ: С этим центром я был связан через КРУГЛИКОВА. О его причастности к антисоветской организации правых и о существовании центра правых в НКТП я узнал сначала от РЫКОВА, а потом от ПЯТАКОВА. Связался с КРУГЛИКОВЫМ я в начале 1935 года и с тех пор руководил подрывной деятельностью этого центра через КРУГЛИКОВА в планировании, СЕРЕБРОВСКОГО в зо­лотой промышленности, КАННЕР в черной металлургии. Лично я был связан только с КРУГЛИКОВЫМ и СМИРНОВЫМ. Через них давал вредительские установки и по­лучал информацию о деятельности этого центра.

Как я уже показал в первом протоколе, от СМИРНОВА я знал о террористической деятельности этого центра.

Вопрос: Теперь расскажите о подрывной деятельности в оборонной промышленности, которую вы вели совместно с ПЯТАКОВЫМ и после его ареста, в частности. Какое вредительство проведено Вами в области мобилизационных планов?

Ответ

: Предприятия оборонной промышленности в результате вредительской деятельности ПЯТАКОВА и СМИРНОВА, а потом и моей не имели настоящего мобплана. С 1934 года существовал так называемый мобплан «М-3», который в связи с быстрой моторизацией армии, с развертыванием армии и новыми сложными задачами, поставленными перед армией с точки зрения тактической, ни в коем случае не учитывал нужд и потребностей НКО на военное время. Больше того: на предприятиях и мобплан «М-3» фактически не существовал, а был только на бумаге. Вопрос относительно обеспечения определенным количеством инструментов, необходимых приспособлений, запасов сырья и прочего ни на одном из заводов, как правило, не был разрешен.

Достаточно сказать, что сам план «М-3» настолько устарел, что уже в 1937 году он требовал коррективов в сторону увеличения примерно в два с лишним раза.