«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Его оправдали, но исключили из партии, и под псевдонимом Алексей Воронов он отправился на подпольную работу в оккупированную немецкими войсками Украину. Однако, побыв две недели в Одессе и не связавшись с подпольем, Дыбенко уехал в Крым, где через десять дней «подполья» он был арестован как «большевистский лидер». В тюрьме его держали в кандалах, но через месяц, в конце августа, советское правительство обменяло Дыбенко на нескольких пленных немецких офицеров.

С ноября – Дыбенко командир полка, вскоре он становится командиром бригады, а через некоторое время – командиром 1-й Заднепровской дивизии, насчитывавшей десять тысяч бойцов. В соединение входили бригады Махно и Григорьева. А с весны следующего года он уже командующий Крымской армией и нарком по военным и морским делам Крымской советской республики.

Во время штурма Кронштадта 17 марта 1921 года Дыбенко возглавил сводную кавалерийскую дивизию и по­сле ликвидации восстания он стал комендантом крепости. Позже, под общим командованием Тухачевского, он уча­ствовал и в подавлении крестьянского мятежа в Тамбовской губернии. За участие в этих операциях его наградили двумя орденами Красного Знамени.

В отличие от Тухачевского Дыбенко за год экстерном, «как особо талантливый», закончил Военную академию. С сентября 1920-го по май 1921 года он – слушатель младшего курса, а с октября по июнь 1922-го – старшего курса Военной академии РККА. В 1922 году его восстановили в РКП(б) с зачетом партстажа с 1912 года. В это же время он женился на А.М. Коллонтай.

Правда, как вспоминала его жена, это она «писала комдиву во время его учебы в академии все контрольные и дипломную работу о роли полководца в военных дейст­виях». В Одессе, где находился штаб дивизии, Дыбенко с женой поселились на Дерибасовской улице, в шикарных номерах лучшей гостиницы «Пассаж», где целый этаж, на котором они жили, «был завален конфискованной антикварной мебелью, картинами, коврами»; в их распоряже­нии «находилось несколько выездов и авто».

Впрочем, Коллонтай тоже не только корпела над контрольными. В 1922 году она претерпела очередное политическое фиаско. Она приняла участие в «рабочей оппозиции», которая очень быстро была разгромлена, и «же­лезный Феликс» предложил расстрелять или пересажать всех ее участников. От греха подальше, Коллонтай уехала к мужу в Одессу, но здесь их революционный роман потерпел полное фиаско. Пока Александра Михайловна крутила шашни с оппозицией, молодой «генерал» пил и гулял, и его кутежи надолго запомнились одесситам. Насмотревшись «на выходки мужа», она потребовала немедленного развода. Дыбенко «на коленях» пытался вымолить прощение: обещал «исправиться», клялся порвать «с Валькой» и бросить пить. Однажды, в порыве раскаяния и отчаяния, он выхватил револьвер и выстрелил себе в грудь, но пуля попала в орден, и «самоубийца» выжил.

Коллонтай выходила мужа, но решила с ним разойтись и написала письмо к Сталину с просьбой «направить ее куда угодно, по заданию партии». Вождь уважил просьбу соратницы Ленина; Александру Михайловну назначили главой советской дипломатической миссии и торгового представительства в Норвегии. С этого момента началась ее успешная дипломатическая карьера.

Однако и Дыбенко не утратил вкус к жизни. С 1925 года он занимает все более престижные посты – начальника артиллерийского управления РККА, потом начальника управления снабжения Красной Армии. В 1928 году он становится командующим Среднеазиатским военным округом. Здесь «хозяин Азии», «как любил себя величать» Дыбенко, он «крепкой рукой» наводит порядок – уничтожает банды басмачей и на 500-километровой границе создает погранохрану для борьбы с контрабандой.

В декабре 1930 года вместе с большой группой представителей военной элиты Дыбенко отправляется в командировку в Германию. За пять месяцев пребывания в германской военной академии и частях бундесвера, на военных заводах и полигонах «красные командиры» знакомятся с достижениями европейской военной науки и техники.

В 1933-1936 годах Дыбенко командовал Приволжским военным округом, где у него возник конфликт с собственным заместителем – комкором Иваном Кутяковым. Два «героя Гражданской войны», имевшие по три орде­на Красного Знамени, не могли ужиться друг с другом. Вспыльчивый и своенравный Кутяков, служивший еще с Чапаевым, постоянно слал в Москву «доносы» о грубости и пьянстве своего командира. В сущности, он писал правду, но эти «качества» командарма не были секретом для Ворошилова. Однако нарком обороны покровительственно относился к бывшему сослуживцу-первоконнику, к тому же Дыбенко письменно отчитался перед ним, написав обо всех превратностях своей жизни, и получил отпущение грехов.