«Если бы не сталинские репрессии!» Как Вождь спас СССР

Уже в годы Гражданской войны, занимаясь организацией новых фронтов и их руководством, Сталин как никто другой осознал значимость тыла. В 1920 году, накану­не советско-польской войны, в статье «Новый поход Антанты в Россию», опубликованной «Правдой» 25-26 мая, он писал: «Ни одна армия в мире не может победить (речь идет, конечно, о длительной и прочной победе) без устойчивого тыла. Тыл для фронта – первое дело, ибо он, и только он, питает фронт не только всеми видами довольствия, но и людьми – бойцами, настроениями, идеями. Неустойчивый, а еще более враждебный тыл обязательно превращает в неустойчивую и рыхлую массу са­мую лучшую, самую сплоченную армию...».

Приобретенный опыт руководства государством еще больше убедил его в том, что без прочного тыла, способного обеспечить армию современным вооружением, орудиями, танками и самолетами, без продовольственного и вещевого снабжения, без соответствующей морально-идеологической поддержки победить в войне невозможно. В отличие от ослепленных самоуверенностью военных профессионалов, Сталин не рассчитывал на «легкую» победу и в новой назревавшей войне.

Поэтому, осуществляя крупные закупки зарубежно­го оборудования, продолжавшиеся вплоть до начала Великой Отечественной войны, его целью было не только расширение текущего военного производства, но и создание запасов уникального и дефицитного оборудования и сырья – государственных резервов, позволяющих вести длительную затяжную кампанию. Именно предусмотрительность Сталина обеспечила стране тот потенциал, который позже, на протяжении четырех военных лет, являлся третьим советским фронтом.

При этом для обеспечения перехода от гражданского производства к военному в стране была создана разветвленная и строго централизованная система мобилизационной подготовки экономики. Специальные мобилизаци­онные структуры были созданы начиная от всех высших институтов государственной власти и управления до каждого отдельного предприятия. Уже к маю 1932 года в них было задействовано 45 тыс. человек. Эта система государ­ственного планирования и партийного контроля сверху донизу идеально обеспечивала интеграцию гражданской промышленности в военную.

Она стала прекрасной школой для управления экономикой в условиях мобилизации. Повышению эффективности мобилизационной подготовки способствовали и регулярные учения по ее переводу на военное положение. В отличие от дилетанта Тухачевского, предлагавшего руководству страны за один 1931 год произвести 50 000 танков и такое же количество примитивных самолетов, Сталин прекрасно понимал, что любая техника морально устаревает. Поэтому «по проекту пятилетнего плана про­изводство боевых самолетов планировалось сократить с 3515 единиц в 1933 году до 2000 единиц в 1937 году, танков – соответственно с 4220 до 2800 машин.

Одновременно в 1932 году мобилизационные мощно­сти по выпуску этих видов вооружения предусматривалось умножить с тем, чтобы в случае начала войны можно было резко увеличить производство вооружения и техники. Именно эта система мобилизационной подготовки обеспечила победу СССР в годы Второй мировой войны. В 1941 году она позволила не только эвакуировать предприятия с захваченных немцами территорий и в кратчайшие сроки восстановить, а затем и приумножить производство военной продукции.

Несмотря на колоссальный урон в результате вторжения, промышленность СССР смогла произвести намного больше вооружения, чем германская. Так, уже в 1941 году она выпустила на 4 тысячи, а в 1942 году на 10 тыс. самолетов больше, чем Германия. В 1941 году производство танков в СССР составило 6590 машин против 3256 у немцев, а в 1942 году – соответственно 24 688 против 4098 танков. Уже в 1943 году производство танков и само­летов в СССР было вдвое больше, чем в Германии, ору­дий – в четыре раза, минометов – в пять раз.

Конечно, хотя накануне предстоявшей войны армия целенаправленно оснащалась танками, самолетами и ар­тиллерией, к 1935 году главной ударной силой Вооруженных сил РККА оставались стрелковые войска. Их штатная численность составляла 394 тыс. человек[150]. В состав стрелковых войск входили: управления корпусов, дивизий и бригад, стрелковые и зенитно-пулеметные части, баталь­онная, полковая, дивизионная, корпусная и зенитная артиллерия, войсковая конница, части связи, инженерные части, автомобильные части, танковые части, химические части, авиационные части, судебные органы, прочие (ты­ловые) части и учреждения[151].

К январю 1935 года в составе РККА насчитывалось 20 управлений стрелковых корпусов, 84 стрелковых дивизии, 1 стрелковая бригада и 2 территориальных отдельных стрелковых полка. В целом это составляло 150 дивизий и 2 бригады. Все эти соединения и части были распре­делены по всей территории СССР, между 8 военными округами – Московский, Ленинградский, Белорусский, Украинский, Северо-Кавказский, Приволжский, Средне-Азиатский, Сибирский ВО и двумя армиями – Кавказ­ская Краснознаменная и Особая Краснознаменная Дальневосточная армии.