"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.

В этот же день Главком отдал Западному фронту директиву: овладеть Варшавой к 12 августа. Конечно, такое решение не могло быть принято без участия председателя Реввоенсовета Республики, и дело не в том, что Троцкий желал увенчать лаврами своего выдвиженца. Он тоже хотел увековечить прежде всего самого себя. В психологическом плане на нарвоенмора повлияло и то, что в этот момент, с 19 июля, в Москве начал работу II конгресс Коминтерна. Троцкий считал, что овладение Варшавой стало бы непререкаемым доказательством его военного таланта и способствовало бы укреплению его авторитета как выдающегося «революционного» стратега и лидера международной социал-демократии. Такой яркий триумф обещал ему славу вождя «мировой революции».

Впрочем, позже Троцкий сам пояснил, какие причи­ны побудили его к Варшавской авантюре. «Мы вернули Киев, - признавал он. - Начались наши успехи. (Так Троцкий беззастенчиво перетягивает на себя успехи Сталина. —

К.Р.) Поляки откатывались с такой быстротой, на которую я не рассчитывал...» Правда, задним числом Лейба Бронштейн был вынужден «осторожно» признать: «Но на нашей стороне, вместе с первыми успехами, обнаружилась переоценка открывающихся перед нами возможностей. Стало складываться и крепчать настроение в пользу того, чтоб войну, которая началась как освободительная, превратить в наступательную революционную войну. Принципиально я, разумеется, не мог иметь никаких доводов против этого».

Конечно, Троцкий хитрит. Именно по настоянию его и Тухачевского Реввоенсовет Республики решил провести Варшавскую операцию и «принести на штыках революцию в Европу». Сомнениями в собственной дальновидности Троцкий не страдал, и он убедил Ленина в осуществимости своих военных планов. Впрочем, председатель Реввоенсовета Троцкий и Главком Каменев дали указание Юго-Западному и Западному фронтам наступать на Варшаву по сходящимся направлениям еще 20 июля. И «процесс - пошел»...

Сталин заблуждения о легком захвате Варшавы не разделял. Он оказался прав и в оценке внутренних резервов Польши. Это подтвердилось уже вскоре. После вступления частей Тухачевского на территорию противника, польское правительство объявило мобилизацию, давшую армии 573 тысячи солдат и 160 тысяч добровольцев. Одновременно власти страны предприняли политические «контрмеры от революции». Уже в середине июля был обнародован закон об ограничении помещичьих имений и льготах крестьянским хозяйствам. А 24 июля в Варшаве, при участии социал-демократов, сформировали «рабоче-крестьянское» правительство Витоса-Дашинского. Сталин не ошибся и в прогнозе о поддержке Польши Западом. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж без обиняков заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».

И все-таки, являясь противником «марша на Варшаву», Сталин не мог не считаться с возможностью разгрома поляков, но его целью стала не Варшава. Учитывая успешное развитие боевых действий на Украине, Реввоенсовет Юго-Западного фронта 21 июля направил Главкому телеграмму с предложением перенести направление главного удара своих частей с Люблина на Львов. Вместо авантюристического наступления на Варшаву Сталин предлагал нанести удар под южный предел Польши. Свое стратегическое решение И. В. Сталин, А. И. Егоров и Р. И. Берзин обосновывали тем, что «поляки оказывают весьма упорное сопротивление на львовском направлении», а «положение с Румынией остается неопределенно напряженным».

В стратегическом отношении выбор такого направления был оптимальным. Заставляя поляков вести войну на два фронта, он отрезал поляков от нефтяного бассейна Дрогобыча, в последующем создавал угрозу Кракову, а затем грозил взятием Лодзи. Главком Каменев оценил достоинства этого предложения и 23 июля утвердил план РВС Югзапфронта. В принятии такого решении сыграло роль и то, что днем раньше, 22-го числа, с предложением Москве о перемирии обратились правительство Польши и ее генеральный штаб.

Своего негативного отношения к «маршу на Варшаву» Сталин не скрывал никогда. Он заявил об этом публично еще 20 июня, когда, вернувшись с фронта в Харьков, через три дня дал интервью корреспонденту УкрРОСТ. Рассказав о прорыве фронта белополяков под Киевом и успешном наступлении Юго-Западного фронта, он указал: «...Впереди еще будут бои жестокие. Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство

, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республикиот вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве».