"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.

«В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 29.III.37 г. обязать обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий обеспечить размещение на работу по предприятиям и учреждениям хозяйственных наркоматов лиц комначсостава, уволенных из РККА, в том числе и уволенных, как исключенных из партии по политическим мотивам.

Организовать для этой цели при облисполкомах, крайисполкомах и Совнаркомах республик особые комиссии с участием представителя Военного Совета соответствующего военного округа»[154].

То есть между решением о чистке и указанием о трудоустройстве уволенных образовалась длительная пауза, и это было обусловлено объективными причинами. Дело в том, что через шесть дней после заседания Политбю­ро, рассмотревшего «вопрос НКО», был арестован Ягода, а вскоре события вообще повернули в совершенно другое русло.

И вместо того, чтобы заниматься обеспечением уволенных из армии командиров работой, у правительства и органов госбезопасности возникла необходимость по размещению их в тюремных камерах. То, что паническое самоубийство Гамарника после ареста Фельдмана, Тухачевского, Якира и других заговорщиков имело логическую закономерность, подтверждают и недавно рассекреченные документы.

Сын бухгалтера комиссар государственной безопасности 1-го ранга Всеволод Балицкий начинал революционную деятельность как меньшевик в 1913 году. После призыва в армию он получил звание прапорщика и в феврале 1917-го был избран председателем полкового комитета 114-го запасного полка. В декабре 1918 года он был введен в состав коллегии Всеукраинской ЧК (ВУЧК) и позже работал на различных должностях в этом ведомстве.

Трудно установить, с какого времени возникла связь Гамарника с Балицким? Но когда в начале 20-х годов он занимал пост председателя Киевского губкома КП(б)У, губревкома и губисполкома, то Балицкий был заместителем председателя Центрального управления ЧК и командующим войсками ВУЧК. С сентября 1923- го он председатель ГПУ Украины, а с 31.6.1931 г. по 1934 год — заместитель председателя ОГПУ при СНК СССР. Одновременно с осени 1932-го особоуполномоченный ОГПУ на Украине, а с февраля следующего года — председатель ГПУ. С 15 июля 1934 года — нарком внутренних дел Украины.

Дача, которую «построил» себе Балицкий, сегодня находится практически в центре Киева. Она представляла собой росконое двухэтажное каменное здание, распо­ложенное в живописном парке, среди высоких деревьев и окруженное комплексом парковых мостов, беседок, скульптур и искусственных озер. Ее обустройство обош­лось государству не в один миллион рублей. Позже здесь поселился Хрущев. «Никита Сергеевич любил читать га­зету на террасе, прогуливаться по парку, обустроенному с царской роскошью, — в маленьком замке над обрывом жили медведи, по парку ходили павлины».

Однако в 1937 году Балицкому пришлось оставить и Киев, и роскошную дачу. 11 мая его перевели начальником Управления НКВД на Дальний Восток, где 7 июля арестовали. А 21-го числа записка Фриновского о заявлении Балицкого Ежову попала на стол Сталина.

«СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Посылаю Вам заявление арестованного Балицкого В. от 17 июля с.г.

Зам. народного комиссара внутренних дел СССР (Фриновский)

Народному комиссару внутренних дел СССР Генеральному Комиссару Государственной безопасности Н. И. ЕЖОВУ от арестованного Балицкого В. А.

ЗАЯВЛЕНИЕ

14-го июля 1937 года я подал на Ваше имя заявление. Сейчас я должен от этого заявления полностью отказаться не потому, конечно, что я принял много вины на себя, а потому, что в этом заявлении я гнусно обманул Вас. В этой записке я подло двурушнически пытался представить Вам себя как человека, который только лишь объективно виноват в том, что невольно способствовал антисо­ветской деятельности врагов народа.

После долгого раздумья я пришел к выводу, что все равно я буду неизбежно разоблачен следствием, а потому я решил рассказать, как я самым гнусным образом обманывал партию и правительство, доверивших мне крупный государственный пост. Преступления мои перед страной огромны, я после многолетней честной работы очутился в стане самых худших врагов партии и народа.

О том, какая конкретно враждебная работа проводилась мною, я подробно изложу следствию.

В настоящей же записке я попытаюсь изложить основ­ные моменты моей преступной деятельности.

 1. Прежде всего я прямо заявляю — я участник антисоветского троцкистско-фашистского военного заговора*. В этот заговор я вовлечен ЯКИРОМ после известной обработки в конце 1935 года.

 2. Украинский центр военного заговора состоял из следующих лиц: ЯКИРА, ПОПОВА Н.Н., ШЕЛЕХЕСА, ВЕГЕРА, ДЕМЧЕНКО и меня, БАЛИЦКОГО.

По линии восходящей наш украинский заговор входил в состав всесоюзного антисоветского военного заговора, который руководился ГАМАРНИКОМ и ТУХАЧЕВ­СКИМ, причем руководящая роль во всесоюзном военно- фашистском заговоре принадлежала не ТУХАЧЕВСКО­МУ, а ГАМАРНИКУ.