"Если бы не сталинские репрессии!". Как Вождь спас СССР.

«Пример Наполеона не повторится. Русские сосредоточили свои войска точно на границе, для нас это наилучшее, что могло произойти. Если бы они были рассредоточены подальше, внутри страны, то представляли бы большую опасность...» Однако Геббельс ошибался — не все войска были «точно на границе».

Киевский округ получил приказ на выдвижение к границе стрелковых дивизий второго эшелона 15 июня. Маршал Баграмян пишет в воспоминаниях: «На подготовку к форсированному марш-маневру отдавалось от двух до трех суток. Часть дивизий должна была выступать вечером 17 июня, остальные на сутки позднее. Они забирали с собой все необходимое для боевых действий. В целях скрытности войска должны были двигаться только ночью. Чтобы гитлеровцы не заметили наших перемещений, районы сосредоточения корпусов были выбраны не у самой границы, а в нескольких суточных переходах восточнее»

Но разберемся еще с одной грязной инсинуацией, выплывшей на свет из-под «пера» Г. Жукова. 18 июня на участке фронта 15-го стрелкового корпуса, входившего в состав 5-й армии М. И. Потапова, «появился немецкий перебежчик-фельдфебель. Он показал, что в 4 часа утра 22 июня гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германского фронта».

В своих нечистоплотных сочинениях Жуков «перенесет» этого перебежчика на 21 июня, как причину своего появления вечером этого дня в кабинете Сталина. В действительности Жуков доложил Сталину об информации, полученной от немецкого фельдфебеля именно 18-го числа.

В этот же день из Риги поступило еще одно донесение: «Начальнику оперативного управления генштаба Красной Армии. Начальнику разведуправления генштаба Красной Армии:

На 17 июня 1941 года против ПрибОВО в полосе слева — Сувалки, Лыков, Алленштейн и по глубине — Кенигсберг, Алленштейн установлено: штабов армий 2, штабов армейских корпусов 6, пехотных дивизий 19, мотодивизий 5, бронедивизий 1, танковых полков 5, и 9 отдельных танковых батальонов — всего не менее 2 танковых дивизий, кавалерийских полков 6–7, саперных батальонов 17, самолетов свыше 500».

Далее на четырех страницах шло подробное перечисление штабов номеров полков и батальонов с местами их дислокации. Телеграмма № 3873 была подписана: Кленов, Сафронов[173].

На информацию немецкого перебежчика-фельдфебеля Сталин отреагировал адекватно. По его указанию 18–19 июня Генштаб передал во все приграничные округа и флоты приказ о приведении войск в боевую готовность

по плану № 2. Маршал Василевский пишет: «19 июня эти округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады, базы и рассредоточить самолеты на аэродромах».

Однако мало кто знает, что уже 18 июня Политбюро приняло «решение преобразовать Прибалтийский, Белорусский и Киевский особые военные округа во фронты — Северо-Западный, Западный и Юго-Западный»[174].

Штабы округов отреагировали на приказ Генштаба немедленно. Так, приказ штаба Прибалтийского военного округа от 19 июня обязывал командующих армиями и дивизий:

«1. Руководить оборудованием полосы обороны. Упор на подготовку позиций на основной полосе УР...

 2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.

Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и (в) основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть в совершенной боевой готовности.

В районах позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями.

 3. Особое внимание обратить, чтобы не было провокации и паники в наших частях, усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо и спокойно...

 4. Минные поля устанавливать по плану командующего армией там, где должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые противопехотные препятствия создавать по плану...

6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать случаи перелета госграницы немецкими самолетами.

Командующий войсками ПрибОВО Кузнецов.

Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов»[175].

Аналогичные указания о приведении войск в боевую готовность получили и командующие других округов. В директиве начальника Генштаба Жукова командующе­му ОКВО генералу Кирпоносу говорилось: «Народный комиссар приказал: к 22 06 41 г. управлению выйти в Тернополь... Выделение и переброску управления фронта содержать в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа».