Если бы не ты

Такси подъехало через десять минут и остановилось в пяти метрах от внедорожника. Вместе с Реми я вышла на улицу и дошла с ним до машины. Реми обнимал меня за талию и что-то громко рассказывал, притворяясь хорошо подвыпившим. Именно поэтому мы шли медленно, а я пыталась разглядеть мужчину за рулем джипа. Вот только свет фар от такси отражался от затонированных окон «БMВ», и я так ничего и не увидела. Усадив Реми в такси, я поспешила вернуться в дом. Погасила на кухне свет и включила в гостиной телевизор. Окна обоих помещений, как и спальни на втором этаже, выходили на улицу, где дежурил джип, а значит, хорошо просматривались, когда в них горел свет. Телевизор же давал цветное мерцание, ощущение присутствия даже тогда, когда никого не было. Единственная комната в квартире, которая окнами выходила во двор, – кабинет тети Гали. Быстро собравшись в сумраке и взяв с собой все самое необходимое, я потрепала Шпунтика по пушистой голове и вылезла через окно в кабинете. Мне очень повезло, что кабинет находился на первом этаже, со второго прыгать я бы точно не рискнула. Закрыв плотно окно, чтобы Шпунтик не удрал, я перебежками добралась до соседнего дома, с противоположной стороны которого меня ждал Реми в такси. Сев в машину, мы покинули жилищный комплекс и на время оставили нашего преследователя с носом.

Первым делом Реми позвонил Егору, чтобы предупредить о включенном телевизоре и брошенном коте. А потом пытался меня уговорить, чтобы сначала мы все же отправились к Соболеву, а потом он один поехал домой, но я оказалась слишком упертой.

– Ксю, смотри, я буду отслеживать машину через приложение; как вы доедете, сразу тебя наберу! Договорились?

– Да. – Реми вышел возле подъезда своего дома, а мы продолжили путь.– Пока!

– Кхе-кхе… извините… – обратилась я к таксисту. – Высадите меня, пожалуйста, на Мичуринской, а сами обязательно доедьте до коттеджного поселка, хорошо? Если нужно доплатить, только скажите!

– Парень достал со своей опекой? – Таксист взглянул на меня через зеркало заднего вида, а я кивнула. – Понимаю. Ладно, не подведу. Кроме того, поеду медленно, чтобы у тебя было время сбежать, а у меня счетчик успел намотать побольше. Все расходы на твоего ухажера надоедливого лягут. Оплатит через приложение, никуда не денется.

– Спасибо. – Подставлять Реми на деньги мне, конечно, не хотелось, но и в доме отчима делать было нечего.

– Прости меня, Реми, – прошептала сама себе, глядя на пролетающие мимо огни вечернего города.

От Мичуринской до бабушкиного дома было два квартала. Специально попросила высадить меня подальше, чтобы замести следы. Я шла одна, почти ночью, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Каждый шорох, каждый прохожий, каждый проезжающий рядом автомобиль выбивал почву у меня из-под ног. Сейчас мне как никогда хотелось закрыть глаза и обо всем забыть.

Кое-как я добрела до дома и поднялась на пятый этаж. Проходя мимо квартиры Алевтины Егоровны, еле удержалась, чтобы вновь не постучаться к ней, но с моей стороны это была бы уже наглость! Поэтому, немного постояв возле ее двери, я решила заглянуть к ней как-нибудь потом, с тортиком, чтобы отблагодарить за все, и пошла к себе. Как раз в это время позвонил Реми, допытываясь, все ли у меня хорошо. Успокоив друга, я набрала Гену.

– Нет, Ксюш, номера левые, нет их в базе. Тем неприятнее находка. Ты сейчас где? – Взволнованный голос Миронова, казалось, эхом разносился по пустой квартире.

– Дома у бабушки. Оставаться там было страшно. Мы с Реми сбежали так, чтобы никто не заметил.

– Верю, – ответил Миронов.– Сбегать ты у нас мастер.

– Ген, – перебила его.– А ты уверен, что за покушением на меня стоял Горский?

– Я уверен, что тебе поменьше нужно общаться с Тимуром! – как-то нервно произнес Миронов.

– А он тут при чем? – С чего Гена вообще о нем вспомнил?

– Тоже сильно любопытный, как и ты! Ладно, всё! Ночь на дворе! Квартиру закрой, телефон держи рядом. Если что, то сразу звони. Я на связи! – И Гена отключился.