Если бы Пушкин…

Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете.

Однако не все главы булгаковского романа, повествующие о сложных взаимоотношениях Понтия Пилата и Иешуа Га-Ноцри, представляют собой цитаты из рукописи, сочиненной Мастером.

Одна из важнейших глав этой исторической части – «Казнь» – введена в роман как сон, привидевшийся в сумасшедшем доме несчастной жертве Воланда – поэту Ивану Бездомному:

...

Он заснул, и последнее, что он слышал наяву, было предрассветное щебетание птиц в лесу. Но они вскоре умолкли, и ему стало сниться, что солнце уже снижалось над Лысой горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением…

– так кончается 15-я глава романа. А вот начало следующей, 16-й главы:

...

Солнце уже снижалось над Лысой горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением…

И даже о самом начале романа, написанного Мастером, о его завязке, о первой встрече прокуратора Иудеи Понтия Пилата с бродячим философом Иешуа Га-Ноцри мы узнаем не из рукописи Мастера:

...

…Профессор поманил обоих к себе и, когда они наклонились к нему, прошептал:

– Имейте в виду, что Иисус существовал.

– Видите ли, профессор, – принужденно улыбнувшись, отозвался Берлиоз, – мы уважаем ваши большие знания, но сами по этому вопросу придерживаемся другой точки зрения.

– А не надо никаких точек зрения! – ответил странный профессор, – просто он существовал, и больше ничего.

– Но требуется же какое-нибудь доказательство… – начал Берлиоз.

– И доказательств никаких не требуется, – ответил профессор и заговорил негромко, причем его акцент почему-то пропал. – Все просто: в белом плаще…

Таким образом, нам сразу дают понять, что сейчас мы узнаем не еще одну версию событий, по поводу которых уже имеется так много разноречивых версий и суждений. Нет, сейчас мы узнаем, как все это было на самом деле.

В то же время эта история, рассказанная очевидцем, по-видимому, совершенно совпадает с соответствующей главой рукописи, сочиненной Мастером:

...

Да, благодарного слушателя получил Иван Николаевич в лице таинственного похитителя ключей!.. Он то и дело прерывал Ивана восклицаниями:

– Ну, ну! Дальше, дальше, умоляю вас. Но только, ради всего святого, не пропускайте ничего!

Иван ничего и не пропускал, ему самому было так легче рассказывать и постепенно добрался до того момента, как Понтий Пилат в белой мантии с кровавым подбоем вышел на балкон.

Тогда гость молитвенно сложил руки и прошептал:

– О, как я угадал! О, как я все угадал!

История, описанная Мастером в его романе, была не выдумана им. Она была им угадана. Причем, как видно, угадана верно, вплоть до мельчайших подробностей.