Если это судьба

После таких рассказов Лена с Викой решили подождать Смирнова в предбаннике. Он и в самом деле справился быстро, после чего повел их в дом. Могучий храп Матвея они услышали еще у беседки, хотя, как выяснилось, спал Рублев даже не на первом, а на втором этаже. На первом же у Смирнова была большая гостиная с камином, в котором потрескивали и переливались всеми цветами радуги догорающие дрова. И был сервирован стол, покрытый льняной скатертью в темно– и светло-коричневую клетку. Вике не хотелось за него садиться, точнее – продолжать пользоваться смирновским гостеприимством, но Лена уже вольготно устраивалась на тяжелом деревянном стуле, а сам Андрей, как и обещал, пошел за Матвеем. Пришлось и Вике сесть по соседству с Леной. И стулья, и стол, и вся обстановка в гостиной, включая изразцы на камине, и даже посуда на столе были выдержаны в строгом и суровом мужском стиле. Ну прямо жилье одинокого охотника! Вот только на полу вместо шкуры вепря лежала искусная подделка, комично свесившая набок язык, а на единственной свободной глухой стене вместо множества охотничьих трофеев висела большая картина, написанная маслом, на которой в доску пьяные медведь и охотник, крепко обнявшись, слезно жаловались друг другу на жизнь. Опустевшая бутылка и опрометчиво брошенное ружье валялись в стороне. А зря. Пригодилось бы, хоть прикладом голову прикрыть, потому что увлекшиеся беседой бедолаги не замечали того, что творится вокруг. А между тем на заднем плане картины виднелись весьма недовольная медведица и не менее недовольная баба со скалкой в руке, тоже сумевшие найти общий язык… Картина вполне в смирновском духе, подумала Вика, вспомнив, что он говорил ей о своем отношении к охоте. По крайней мере, передний план. А дальний план – это уже, наверное, про Матвея, над которым, оказывается, тоже периодически сгущаются грозовые семейные тучи. Матвей в сопровождении Смирнова спустился тем временем в гостиную, которая с его появлением как будто стала вдвое меньше.

– Привет, девчонки! – раскатисто поздоровался он.

– Виделся уже, – напомнил Андрей, подвигая ему стул.

– Лучше сорок раз по разу… чем ни разу сорок раз… поздороваться в том числе, – заявил Матвей, усаживаясь за стол. – Чем угощаешь, Андрюшка? У-у, шашлычки! Иваныч нажарил? Душа-человек! Андрюх, а запить дашь?

– Матвей, ты знаешь, что мне не жалко. Сам решай, надо ли.

Рублев помолчал, как бы прислушиваясь к себе, потом, приняв решение, кивнул:

– Стопку коньячку. На весь вечер. Если буду еще просить, больше не наливай.

Смирнов торжественно выполнил его просьбу. И вопреки Викиным опасениям, вечер удался. На пару с Леной она от души смеялась над рассказами о дачных приключениях закадычных соседей, не замечая, как летит время, и порой даже забывая о том, у кого именно она находится в гостях. Да и возможно ли было не забыть, когда Матвей, этот солидный и большой человек, рассказывал, например, о том, как они с Андреем полезли на чужой участок воровать яблоки? Конечно, и у самих яблок было навалом, и наутро они пришли к хозяевам с извинениями и подношениями, многократно превышающими нанесенный урон, но ночью ограбление происходило по всем канонам жанра. С подкрадыванием по-пластунски через крапиву, с нанесением маскировочной окраски, которая въелась в кожу и не желала смываться с лиц целых три дня. А главное, вместе с яблоками два поддатых хулигана увели с чужого двора еще и «сторожевую» собаку. Точнее, она сама пошла, проникнувшись к ним симпатией после того, как вместе с ними проползла хозяйский сад на брюхе. И с тех пор так и жила на три двора вместо одного.

Прерван этот почти законченный рассказ был появлением Тани Рублевой. Коротко поздоровавшись, она быстро огляделась и, убедившись, что здесь все свои, схватила со спинки стула оставленное Викой банное полотенце. Перекрутила его несколько раз и, перегнувшись через Смирнова, принялась от души охаживать сидящего за ним Матвея по спине и втянутой в плечи голове.

– Танюш, ну ты чего. – Со второй попытки Андрею все-таки удалось встать, и он стал осторожно оттеснять разбушевавшуюся Таню в другой конец стола. – Ну, выпил человек, зашел к соседу на огонек…

– Зашел?! – отбросив полотенце, запыхавшаяся Таня опустилась на свободный стул.

– Сама выгнала, – огрызнулся осмелевший Матвей.

– Куда выгнала-то? Из кухни, чтобы отсыпаться шел! Потом заглядываю в спальню – а его там и духу не было! И вообще из квартиры след простыл! Причем ушел без телефона!

– Так вы что, не на даче сегодня были? – догадался Смирнов.