Если это судьба

– Ясно. Молодцы, постарались. Хотя, если бы не вы, ей этот памятник до сих пор не понадобился бы… – Вика переплела пальцы, стиснула их до боли, пытаясь успокоиться. Потом выдавила из себя: – Пошли спать, Смирнов. Хватит шляться по двору среди ночи. – И первая направилась к дому.

Утром Андрей, несмотря на погоду, надел рубашку с длинными рукавами, стараясь по возможности скрыть последствия ночной Викиной вспышки. Однако распухшую щеку ему скрыть не удалось. Но, как ни странно, ни единого вопроса по этому поводу не последовало. За завтраком все добросовестно обсуждали погоду и предстоящее опознание. Вика чувствовала себя словно на раскаленной сковороде. Кому из этих ангельских лиц тоже не спалось ночью? А ведь есть еще и камеры, бесстрастно заснявшие все…

– Кстати, я с утра записи на камерах просмотрел, – бросив быстрый взгляд на Вику, обыденно сообщил Андрей. – Ничего существенного. Так что я их удалил, чтобы память не захламлять.

– Ну и ладненько, – кивнул Матвей.

Больше никто не сказал ни слова. Следователь, к Викиному облегчению, тоже оказался слишком чем-то озабочен, чтобы отвлекаться на посторонние темы. Поздоровавшись с приехавшими – на этот раз только с Викой, Смирновым и Леной, поскольку Таню с Матвеем ждали неотложные дела на работе, – Юрий Степанович сразу приступил к делу. Точнее, к опознанию найденного тела. Подходили к нему по очереди. Смирнов ничего о нем сказать не смог. Вика тоже видела его первый раз в жизни. Или не первый, а уже встречались на озере? Но все, что она смогла сообщить: на известного ей Артема этот человек совсем не похож. А вот Лена, собравшись с духом и вглядевшись в труп повнимательнее, воскликнула:

– Это он! Один из двоих, кто напал на меня в подъезде!

– Вы уверены, Елена Леонидовна? – на всякий случай уточнил следователь. – Вы же утверждали, что не запомнили лиц.

– Я утверждала, что вообще не смогла его разглядеть, – поправила Лена. – Но я, оказывается, запомнила его шрам. Вот этот, на левой руке, поперек среднего, указательного и безымянного пальцев.

Шрам действительно трудно было не заметить даже в стрессовой ситуации: широкий, неровный, как будто от ожога.

– Спасибо, Елена Леонидовна, – кивнул следователь. – Вы мне очень помогли.

– Юрий Степанович, но как же так? – обратилась к нему Вика, когда они наконец-то вышли из облицованного кафелем секционного зала, в который въелся тяжелый, ни с чем не сравнимый запах смерти. – Раз у этого человека на бедре нет раны, нанесенной ножом…

– Выходит, преступников было не трое, а четверо, – уловив ее мысль, кивнул следователь. – С этим делом далеко не все ясно, запутанное оно. Но с чего мы вообще решили, что преступников было трое? Оттого, что именно трое сидели в лодке? А что, если один из них, как раз четвертый, наблюдал все это время за озером с берега? Этакий перестраховщик, в обязанности которого входило предупредить троицу в лодке, если вдруг на озере или на берегу появится что-то подозрительное?

– Трое в лодке, не считая… наблюдателя, – иронично протянул Смирнов.

– Во всяком случае, ребята они очень осторожные и поступить так вполне могли, – сказал следователь. – Сегодня утром в прокуратуру пришло письмо, которое лишний раз подтверждает мое мнение о них. Конечно, теперь нам это послание ровным счетом ничего не дает…

– А что за письмо? – хором поинтересовались три нетерпеливых голоса.

– От Юрия Хапцова, он же – покойный Василий Моржов. Письмо было оставлено у нотариуса еще осенью с поручением отправить его, если в назначенный день клиент не перезвонит и не подтвердит отмену отправки. Последний раз такое подтверждение было сделано незадолго до гибели Алексея Сагитова. После взрыва на лодочной станции толку от письма стало немного, и, я думаю, Моржов просто забыл о нем именно потому, что оно утратило значение. Иначе, наверное, еще тогда он забрал бы его и выбросил за ненадобностью.

– И что же в письме?

– Всего одно коротенькое сообщение о том, что долго и безуспешно разыскиваемый полицией Алексей Сагитов есть не кто иной, как Клим Воронин, ныне мирно проживающий по такому-то адресу. Я думаю, что до гибели вашего мужа, Виктория Александровна, Моржов с компанией шантажировали его этим письмом. Вот почему Сагитов вынужден был общаться с ними и даже принимать их у вас дома в качестве гостей.

– Очень похоже на правду, – кивнул Смирнов.