Если мы будем вместе...

Сейчас, глядя на цифры в смете, я очень сильно удивлялся, для чего могли понадобиться ТАКИЕ суммы? Нет, новые проекты всегда требовали больших финансовых вливаний, но не настолько же. Таких сумм у нас в активе не было, пришлось бы брать огромные кредиты под залог недвижимости и оборудования. Самое плохое, что я напрочь не помнил были ли просчитаны риски по данному проекту. Потому как в случае провала мы теряли все. Вернее сказать, я терял все. Совсем все.

Тут же память услужливо напомнила о множестве нестыковок в финансовых отчетах, найденных Машей за последние несколько месяцев. Меня как молния ударила. Быть не может! Колька Силов, которого я знал со студенческой скамьи и доверял, как самому себе не может быть обманщиком и убийцей. Руки, державшие документ дрогнули, но я постарался сохранить невозмутимый вид. Нет, нет и нет! Ситников же говорил, что моего друга могли использовать.

Не знаю, до чего бы я додумался, но мои душеные терзания были неожиданно прерваны чьими-то громкими голосами, грохотом и топотом множества ног. Звуки приближались, как девятый вал. Сначала с грохотом распахнулась дверь в мою приемную, где сидел секретарь, а через считанные секунды от сильного удара слетела с петель и моя дверь. В кабинет буквально ворвалась толпа вооруженных людей в камуфляже и масках. Дешевый боевик, мать их. Стандартная фраза о необходимости сидеть неподвижно и держать руки на виду еще больше сделала ситуацию нереальной. Почувствовал себя участником шоу с дурацкими розыгрышами. Тем не менее, противиться столь убедительной просьбе не хотелось: все же, десяток нацеленных на тебя короткоствольных автоматов – весомый аргумент, поэтому я просто наблюдал за происходящим.

Николай дернулся было, но тоже передумал вставать.

– Что происходит? Вы не имеете права сюда врываться! – Он кричал не своим голосом. Я удивился подобной истерике – он всегда был сдержанным человеком. Тем более, что это даже не его кабинет.

– Еще как имеем, господин Силов. – Вслед за СОБРом неспешным шагом вошел Ситников. – Простите, что так неожиданно прерываем вашу беседу. Николай Александрович, спешу сообщить, что вы арестованы по обвинению в организации похищения и убийства, а так же в мошенничестве и хищениях в особо крупных размерах. Ну, и в паре десятков других, более мелких правонарушений. Позвольте украсить ваши руки новыми наручниками.

– Да вы что с ума посходили?! Какие похищения? Какое мошенничество? У вас нет никаких доказательств! Андрей, скажи им! – Мой заместитель едва слюной не брызгал. А я сидел и не мог все это в голове уложить. Только переводил взгляд с одного мужчины на другого. Слов тоже не находилось. Даже старый добрый мат, неизменно выручающий русского человека в любой ситуации, сейчас не шел на ум.

– У нас достаточно доказательств, чтобы отправить вас на пожизненный «курорт» куда-нибудь на север. – Ситников говорил это с таким радостным видом, будто ему миллион долларов подарили. Он не спеша надел наручники Николаю, так и не дождавшемуся от меня реакции, резко сникшему и растерявшему весь свой лоск и задор, и перевел взгляд на бумаги, лежащие на столе. – Вот эти документики мы, с вашего разрешения (как будто оно им нужно, мое разрешение), тоже с собой заберем. Наверняка найдем в них много интересного, что добавит в вашу копилку еще лет десять. Вы позволите, Андрей Васильевич? – Служитель закона протянул руку и я, как во сне, собрал бумаги в папку и передал ему. – Благодарю, вы очень любезны. А теперь, предлагаю продолжить нашу увлекательную беседу в Управлении. Господин Савельев, прошу вас присоединиться к нам.

Допрос Николая длился уже пятый час и все это время он говорил. Рассказывал о том, как проворачивал за моей спиной различные махинации, как искал исполнителей для убийства моей семьи и многое другое, о чем я даже не догадывался. Очень подробно описывая мельчайшие детали и не скрывая имена своих «помощников». Но, больше всего, меня поражали не сами факты, а то, с каким равнодушием и спокойствием он об этом говорил, словно о погоде беседовал. Как человек, которому уже нечего терять. Это, мягко говоря, настораживало.

В Управлении не было никаких допросных с зеркальными стенами, как это всегда показывают в кино, да меня в допросную и не пустили. Я сидел в одном из кабинетов и наблюдал за происходящим через монитор. Ситников все время находился рядом со мной внимательно следя за моей реакцией на происходящее. Внутри как будто все оцепенело. Мысли же в голове, наоборот, крутились бешеным хороводом перескакивая с пятого на десятое. А я просто сидел и смотрел. Пытался понять, когда и как мой лучший друг (уже бывший лучший друг), практически брат, родного-то у меня никогда не было, превратился в это циничное чудовище. По другому назвать его не получалось. Одну мысль мне все же удалось ухватить.

– Я могу поговорить с ним? – собственный голос показался мне каким-то деревянным.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Пожалуйста. – Я редко у кого хоть что-то просил, но сейчас... – я хочу задать ему всего пару вопросов.