Если не сможешь быть умничкой

Юноша покачал головой.

— Нет, — сказал он вполне разумным тоном. — Дверь же закрыта. Ты должна открыть ее мне.

— Я тебе сказала: я не собираюсь открывать эту дверь!

— Открой дверь! — заорал юноша.

Медсестра вздохнула.

— Чего ты хочешь добиться таким ужасным поведением? Пойдем!

Она взяла его за правое плечо и повернула кругом. — Пойдем посмотрим телевизор.

— Мой брат пришел ко мне, — сказал он. — Я должен пройти через эту дверь.

— Я дам тебе это сделать попозже, — сказала она. — Сейчас ты идешь смотреть телевизор.

Юноша некоторое время обдумывал сказанное, потом кивнул и направился прочь из зала.

— Что с ним случилось? — спросил я.

— Пытался вены себе резать на запястье. Взрезал хорошо, но как большинство из этих — очень серьезно взялся. Уж вся рука алым окрасилась, а ему все мало казалось. Ну и достал до сухожилия. Сколько потом было мороки это сухожилие вылавливать и связывать!..

— И это все?

— Ох, вы про то, что он всё выступает? Да отходит он только-только после шоковой терапии. Они все так, когда от шоковой отходят. И не помнят временами многое.

Она покачала головой.

— Боже мой, вот собрали мы дурачков в этом отделении! Каких только нет!

Она показала на одну из ряда дверей, шедших вдоль коридора.

— Миссис Пиплз в той палате. Но вы лучше постучите сначала, убедитесь, чтоб она в приличном виде была.

Я постучал, и голос пригласил войти. Войдя, я увидел Глорию Пиплз, сидящую на стуле. Она была в розовом купальном халате и какой-то странного рода голубой пелерине. На ногах были надеты белые пушистые шлепанцы. В комнате была еще больничная кровать, шкафчик, еще один стул, с прямой спинкой и без ручек.

Она сидела сгорбившись, со склоненной головой. Потом медленно подняла голову, чтобы посмотреть на меня. Глаза у нее были красные от рыданий. Таким же был и кончик носа. На голове — полный беспорядок.

— Привет, Глория, — сказал я. — Как ты себя чувствуешь?

— Я не должна быть здесь, — сказала она. — Это психическое отделение. Я не сумасшедшая!

— Кто тебя сюда привез?

Она покачала головой.

— Двое мужчин. Я не знаю, кто это. Пришли ко мне в квартиру сегодня днем и сказали, что они от Луизы Эймс.

— В какое время дня?

— Около двух. Они пришли около двух и сказали, — Луиза хочет, чтобы ты немного отдохнула. Я не знаю, о чем они говорили. Мне не нужен никакой отдых. Я позвонила Луизе, но ее телефон не отвечал. Они сказали, что все уже устроено и я могу поехать в больницу и отдохнуть. Ну да, я была расстроена. Я устала. Поэтому и согласилась пойти с ними, и вот теперь меня тут замуровали!

— Они думают, что ты слишком много пьешь, — сказал я.

— Кто так говорит?

— Миссис Эймс говорила. Она сказала, что ты ей беспрерывно звонила по телефону и болтала всякую чушь.

Глория Пиплз яростно затрясла головой.

— Я ей не звонила! Это она мне звонила!

— И по какому поводу она звонила?

Глория опять покачала головой.

— Не думаю, что хочу говорить об этом.

— Сколько ты уже сегодня выпила, Глория? И не вздумай врать!

— Я выпила пива, когда обедала. И все.

— А как насчет вчера?

Она подумала над этим.

— Прямо перед обедом — два мартини. И все! В последнее время я пью немного. С тех самых пор, как мы встречались. Ты тогда приносил мне какой-то Скотч, правильно?

— Правильно.

— А здорово, если б ты и в этот раз что-нибудь принес с собой. Я хочу!

— Быть может, так и есть, — сказал я.

Ее лицо стало светлеть. Надежда медленно проступала на нем, постепенно добравшись до губ, кончики которых тоже поползли вверх.

— А ты не шутишь, нет?

— Нет.

Она осмотрела комнату.

— Нужны какие-нибудь стаканы. А не можешь сходить и принести стаканы? Да, и еще что-нибудь, чтоб смешивать, тоже захвати.

— Где же мне в таком месте раздобыть стаканы?

— Спустись в кабинет медсестры. Там есть и стаканы, и всякие разные соки. Возьми какой-нибудь фруктовый.

— С виски?!

— Яблочный сок, — сказала она. — Я помню, что там должен быть яблочный. Со Скотчем это не может быть плохо.

Я посмотрел на нее и покачал головой.

— Ну не знаю, Глория. Положено, чтоб ты тут сидела в полном воздержании и трезвела.

— Я ведь тебе сказала, мне совсем не нужно воздерживаться и трезветь! Все, что мне нужно прямо сейчас — это выпивка.

— Что, жажда уже сильно замучила?

Она отвела от меня взгляд в сторону.

— Есть малость…

— Расскажи мне, о чем вы говорили с миссис Эймс, и ты получишь свою выпивку.

Я чувствовал себя ужасно великодушным, произнося последнюю фразу. И не просто великодушным, но еще и беззаветно готовым облегчить муки страждущего. Кто, как не я, пронес в больничные палаты живительную влагу для маленькой печальной женщины, с тем чтобы она могла испить ее и почувствовать себя лучше.

Однако Глория Пиплз не собиралась принимать мои великодушные предложения. Она покачала головой и слегка надулась. Затем сказала:

— СНАЧАЛА ты принесешь мне выпить. Тогда, быть может, и потолкуем.

Я кивнул.

— Гм… Значит, яблочный сок?

— Яблочный сок, — сказала она.