Если он опасен

— Понятия не имею. Но вам, миледи, не мешает вспомнить, что когда позволяет погода, герцог регулярно обходит поместье. Пешком. Каждый день, сразу после завтрака. Не исключено, что он сам заметил нечто подозрительное и призвал племянников к ответу.

— А они, конечно, со страху сразу во всем признались.

— Вполне возможно.

— Жаль, что им не хватило мужества честно передо мной покаяться. Убежали, как воришки.

— Дело не в этом. Думаю, просто настало время сказать герцогу правду.

Лорелей вздохнула: аргумент показался исчерпывающим. Как бы ни хотелось поспорить, ни одного веского довода на ум не пришло. Значительную часть времени отец проводил в тиши кабинета, погрузившись в книги и бумаги. Но если какое-то обстоятельство или происшествие внезапно вызывало острое любопытство, он проявлял завидную настойчивость и непременно докапывался до сути. Вполне вероятно, что во время прогулки рачительный хозяин оказался возле садового дома и заметил нечто необычное. Понятно, что допрос кузенов лишь обострил подозрения. К счастью, герцог наверняка понимал главное требование: соблюдение абсолютной секретности. Сэр Аргус значительно окреп, но все еще не настолько, чтобы отразить нападение Корника и его приближенных. По настоянию Макса тугую повязку на ребрах оставили еще на неделю, а если понадобится, ее оставят и еще на какое-то время.

Лорелей высоко подняла голову, расправила плечи и переступила порог кабинета. Отец сидел, положив на стол сжатые кулаки. Он не читал, не писал, а терпеливо ждал появления дочери — обстоятельство само по себе неутешительное. Лорелей оглянулась в надежде на поддержку Макса, однако увидела лишь закрытую дверь. Еще один трусливый предатель сбежал подальше от ответственности.

— Ты хотел меня видеть, папа? — спросила она и подошла к столу.

Рональд Сандан, его светлость восьмой герцог Санданмор, внимательно посмотрел на дочь. В сердце шевельнулось далекое теплое воспоминание: Лорелей унаследовала его глаза, но во всем остальном до боли напоминала мать — единственную из трех жен, которую герцог любил. Нет, ни в коем случае нельзя позволить чувствам одержать верх! Девочка осмелилась действовать на собственный страх и риск, а значит, могла навлечь на себя серьезные неприятности. Путаные объяснения братьев Данн ощутимой пользы не принесли, но сейчас Рональд твердо решил выяснить правду. Разумеется, он догадывался о роли Макса, но решил до поры до времени оставить дворецкого и друга в покое: не хотелось заставлять его нарушать договор с любимицей.

— Присядь, дорогая. — Герцог указал на кресло по другую сторону огромного стола. — Полагаю, тебе надо многом мне рассказать.

— Разве?

Лорелей чинно сложила руки на коленях. Главное — спокойствие! Не проявлять ни капли страха, ни грамма волнения!

— Лорелей, я знаю, что уделяю тебе слишком мало внимания…

— О, что ты, папа! Ты самый чудесный, самый добрый отец на свете!

— Говоришь так потому, что мы оба сознаем: по большей части я понятия не имею, что происходит с моими детьми.

— Как же уследить за всеми семнадцатью?

— Умница. Ну что ж, хорошо. Перейдем к делу: кого ты прячешь в садовом доме?

— Сэра Аргуса Уэрлока. Честно говоря, надеялась, что пугливые кузены сообщили хотя бы это.

Лорелей жаждала отмщения.

— Парни отделались невнятным лепетом и сбежали. Впрочем, испуганные отговорки позволили сделать вывод, что в садовом доме действительно что-то происходит. — Герцог нахмурился и забарабанил пальцами по столу. — Честно говоря, я поначалу испугался, что забыл о каких-то очередных гостях. А разница в том, что этот гость как раз хотел, чтобы о нем забыли.

— Не столько забыли, сколько надежно спрятали, — уточнила Лорелей.

— Итак, юная леди, рассказывайте, в какую переделку впутались сами и втянули бедного Макса.

Мисс Сандан перевела дух, и слово в слово поведала отцу то, о чем несколько дней назад рассказывала дворецкому.

— Теперь, папа, ты видишь, как важно, чтобы о местонахождении сэра Уэрлока знало как можно меньше людей — во всяком случае, до тех пор, пока не приедут его родственники или сам он полностью не поправится.

Рональд долго смотрел на дочь, в задумчивости потирая подбородок. Да, он действительно уделял детям мало внимания, однако искренне всех их любил — и родных, тех, кого опекал. Пусть он целыми днями просиживал над своими книгами, каждый юный обитатель Санданмора знал, что в случае необходимости может обратиться к герцогу, и тот непременно поможет. И многие время от времени обращались. В результате проницательный отец семейства научился домысливать даже ту часть истории, которая оставалась невысказанной. Вот и сейчас дочь поведала правду, но не всю. К тому же выдавал взгляд, красноречивый блеск глаз при каждом упоминании имени сэра Аргуса. Герцог не сомневался, что прежде ни разу не замечал ничего подобного. Значит, пришло время отвлечься от решения вечных проблем, спуститься на бренную землю и обратить на ребенка пристальное внимание.

— Полагаю, мне необходимо встретиться с этим человеком, — заключил герцог и решительно встал.

— Прямо сейчас? — испуганно пробормотала Лорелей.