Если она полюбит

Сердце колотилось, ноги двигались все быстрее, было страшно обернуться, так как это могло спровоцировать грабителя. Я понятия не имел, насколько он сейчас близко. Может, набрать Службу спасения и сообщить, что меня преследуют? Но я цеплялся за надежду, что все это только плод моего воображения и парень позади просто идет домой той же дорогой.

Наконец передо мной дверь, а ключи в руке наготове. Я украдкой взглянул через плечо. Фигуру в капюшоне не было видно. Тяжело дыша, я начал подниматься по ступенькам, которые вели к входу.

И тут кто-то схватил меня сзади.

Я вскрикнул от страха, но все мое тело кипело адреналином. Мышцы были напряжены в готовности дать отпор нападающему.

— Эндрю?

Отшатнувшись в сторону, я растерянно замер.

— Чарли? Какого… что ты здесь делаешь?

Внутри меня прокатилась волна облегчения. Я огляделся. Никаких признаков преследователя. Должно быть, отстал по пути.

— Я хотела удивить тебя, — сказала Чарли. — Но у тебя такой вид, словно вот-вот случится сердечный приступ. Что случилось?

На этот вопрос отвечать не хотелось.

— Ты же сказала, что находишься в постели.

Она безмятежно улыбнулась.

— Вот уж не думала, что такой сюрприз будет тебе неприятен.

Она схватила меня за лацканы, притянула к себе и поцеловала. Я был слишком взволнован, чтобы ответить должным образом, но это ее не смутило.

— Ты замерз, — промурлыкала она. — Пойдем домой. Я согрею тебя.

Прежде чем мы вошли, я снова оглядел улицу. Куда же все-таки делся этот парень?

Глава двенадцатая

В течение следующих нескольких недель наши отношения с Чарли постепенно приобретали рутинный характер. Однако рутина все-таки не слишком точное слово, так как оно предполагает нечто скучное и унылое — жизнь без событий, шаг за шагом все ближе к могиле. У нас это было совсем не так. Каждый день с Чарли был мини-приключением, даже когда мы мало что делали. Она оставалась со мной почти каждую ночь, и наутро мы вставали, завтракали, и она отправлялась в Мурфилдс. Я же садился к компьютеру, чтобы поработать. Затем мы встречались вечером, выпивали, смотрели кино или бродили по Лондону, изучая его, следуя маршрутам из книги, что Чарли нашла в благотворительном магазине, которые вели нас вдоль речных набережных, по величественным площадям и тихим переулкам.

А другие вечера мы проводили дома, свернувшись на диване, или пили вино, сидя в ванне. Мы вообще пили много вина, смотрели глупые телешоу и беспрерывно занимались сексом. Наши тела были ненасытны, нам не удавалось перейти из одной комнаты в другую, не стянув друг с друга одежду. Поздно ночью я засыпал в крепких объятиях Чарли, ощущая себя физически выжатым и полностью изможденным, будучи уверенным, что назавтра буду уже ни на что не способен. Но на следующий день безумие повторялось снова.

Мы словно были охвачены какой-то манией, которая вышла за рамки обычных чувственных забав, наполняющих первые дни отношений влюбленных. Было понятно, что сохранить этот пыл навсегда невозможно, но в то же время я хотел надеяться, что мы станем исключением из всех правил. В те дни у нас с Чарли было столько секса, что я потерял не менее двух-трех фунтов. Тело было в тонусе, мышцы окрепли. И какое дело до кругов, темневших под глазами! Кому вообще нужен сон?

Как-то ночью, в постели, мне вдруг пришла в голову одна мысль.

— А ведь ты так и не показала мне свои живописные работы, — сказал я.

— Помню. Конечно, покажу. Но я в последнее время ничего толком не успела сделать, — она провела пальцем мне по груди. — Слишком много отвлекалась.

Комнату освещали свечи, и вне кокона постели было холодно.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя виноватым. Совсем не хочется, чтобы ты прекратила делать то, что любишь.

— Ты — то, что я люблю, — произнесла она сонно.

— Да, но… Кстати, ты говорила, что собираешься написать мой портрет.

Ответа не последовало. Чарли спала.

* * *

На следующий день у меня была встреча с директором по маркетингу фирмы «Вауком», который откровенно скучал, поглядывая на мои эскизы к проекту. Его, казалось, ничто не впечатлило, и я был очень удивлен, когда позднее Виктор позвонил и торжественно объявил: «Эндрю, ты их всех просто поразил!» Было непонятно, говорит он серьезно или саркастически. Однако представители «Ваукома» хотели, чтобы работа была продолжена, а Виктор заметил, что у него есть и другие клиенты, с которыми мне следовало бы переговорить.

— Правда, есть одно «но», — добавил он. — Заказчик отметил, что твоя работа как-то слишком сексуальна. То есть в принципе сексуальность — это хорошо. Конечно же это чертовски хорошо. Но у них там не «Американ Аппарель» и не «Плейбой». Так что давай немного смягчим этот тон.

Это было потрясение. Я как-то и сам не заметил, что за счет использования нескольких откровенных изображений — красивые молодые люди переплелись руками и ногами, целуясь на пляже — в моем дизайне получилось слишком много «мяса».

За кофе с Сашей после встречи с маркетологом я поделился этим замечанием Виктора.

Она фыркнула:

— Похоже, твоя личная жизнь просачивается в работу.

— Да ладно!