Если полюбишь графа

Дейрдре не могла допустить, чтобы двое мужчин, которых она любила больше всех на свете, начали драться. Она стремительно рванулась вперед и встала между ними.

– Нет, – обратилась она к мужу с мольбой в голосе. – Ни один мужчина не стал бы оказывать ей внимание из-за денег.

Арман презрительно скривил рот:

– Я с легким сердцем уступаю вам состояние Каро. Если верить слухам, то вам потребуются все муслиновые тряпки, вплоть до носовых платков. Пребывание La Divine[8] Дьюинтерс в Париже в прошлом месяце, как мне говорили, влетело вам в копеечку.

Глаза Дейрдре округлились, и она вопросительно посмотрела на Рэтборна.

– Миссис Дьюинтерс была в Париже? – тихо спросила она.

Рэтборн проигнорировал вопрос жены.

– Ди! О, Ди! Мне так жать. Я не хотел, чтобы ты узнала, – с несчастным видом проговорил Арман.

Дейрдре сделала суровое лицо и, презрительно окинув мужа с ног до головы, процедила сквозь зубы:

– Нет! И Рэтборн этого не хотел. Мне не следует удивляться.

В воздухе повисло грозовое молчание. Рэтборн и Дейрдре холодно смотрели друг на друга, затем Рэтборн перевел взгляд на Армана и, прищурившись, чеканно произнес:

– Похоже, вы замечательно информированы о моих перемещениях и образе жизни, Сен-Жан.

Дейрдре отвернулась от мужа.

– Хотелось бы мне знать, кто сообщил вам подобную ложь, – продолжал Рэтборн.

Арман не ответил, а обратился к Каро:

– Как-нибудь я дам тебе знать. Помни, что он не вправе заставить тебя выйти замуж ни за кого. Жди меня. Все образуется.

– И как вы предполагаете содержать жену? – насмешливо спросил Рэтборн.

– Он может располагать Марклиффом, – поспешила вмешаться Дейрдре, впервые озвучив мысль, которая уже несколько недель бродила у нее в голове. – Это хороший доход, Арман, – добавила она, заметив, что брат покачал головой.

– Не в этом дело, Ди. Просто...

– Просто Марклифф принадлежит мне, – закончил Рэтборн голосом, мягким как шелк.

Дейрдре смотрела на мужа так, будто он только что вышел на свет божий из темной пещеры.

– Он принадлежит мне, – возразила она твердым голосом.

– Так было до нашей свадьбы. Когда ты вышла за меня, все, чем ты владела, стало моим, даже твоя одежда. Ты поступила не слишком разумно, Ди. Тебе следовало настоять на брачном контракте и раздельном владении имуществом до вступления в брак. У тебя нет ничего. Ты нищая и зависишь от моей щедрости и доброй воли.

Помолчав, Рэтборн добавил совсем тихо:

– С твоей стороны было бы разумнее, если бы ты помнила об этом и научилась быть посговорчивее.

Гай Лэндрон, оказавшийся свидетелем этой сцены и наблюдавший за ней со все растущим нетерпением, внезапно взорвался:

– Гарет! Зачем ты это делаешь? Ты знаешь, что...

– Молчать! – загремел граф. – Когда мне потребуется узнать твое мнение, Лэндрон, я спрошу тебя. Не надо меня учить обращаться с моей женой.

– Отпусти нас, Рэтборн, – сказала Дейрдре голосом, лишенным выражения, а это было немалым достижением, учитывая, что она едва держалась на ногах от пережитых бурных эмоций, которые ей еще предстояло оценить.

Он сделал шаг, чтобы взять под уздцы свою лошадь, которую держал Гай.

– Запереть ее, – кратко распорядился он, легким движением руки указав на Каро, затем повернулся к Дейрдре и Арману и сказал, обращаясь к жене: – Ты носишь бремя, важное для дома Кавано, или забыла? Когда ты от него освободишься, посмотрим. Ты остаешься здесь. Что же касается Сен-Жана, он уедет, как только я решу, что с ним делать. А пока что им займется О'Тул. Он может перенести свои вещи в комнаты при конюшне и столоваться с грумами. Но если я еще хоть раз застану его с моей сестрой, изобью до полусмерти.

Рэтборн вскочил в седло и повернулся к Дейрдре:

– Не думай, что тебе удастся обласкать его и защитить от моего гнева. И, Ди, если через пять минут ты не появишься в замке Белмонт, последствия тебе едва ли понравятся.

Как только Рэтборн скрылся за деревьями, из Дейрдре будто ушло все мужество. Она чуть не упала на землю. Ни слез, ни сожалений у нее не было. Она опустила голову брату на плечо и неожиданно почувствовала себя успокоенной.

Никогда прежде в жизни Арман не давал ей утешения. Дейрдре подняла голову и с любопытством посмотрела на брата. В глазах его она заметила беспокойство.

– Он нашел вас с Каро, – констатировала Дейрдре.

– И подумал самое худшее, – добавил Арман с горечью.

– Он ошибся?

– Ошибся, – ответил Арман. – Но он ведь никогда не верил, что во мне есть что-то хорошее.

– Судя по твоему голосу, ты разочарован.

Арман неопределенно пожал плечами и уставился в пространство.

– Граф во многих отношениях заслуживает восхищения, и я им восхищаюсь. Мне казалось, что он стал ко мне теплее и снисходительнее. Если бы только Каро не была такой вспыльчивой и нетерпеливой, все могло бы сложиться иначе.

– Она упрямая и своевольная девушка.

– Я ее приручу и усмирю.