Если случится чудо

– Там, откуда я родом, тебя бы арестовали за пособничество убийце, – раздается за моей спиной дребезжащий голос.

Я резко оборачиваюсь. В нескольких шагах от отцовской могилы стоит священник: черная ряса, большой крест, выражение лица, словно говорящее «все грешники обречены на муки». Все как положено. Я вскакиваю, хватаю сумку с телефоном и поворачиваюсь к нему.

Ладно, не такой уж он и пугающий, но из-за скитания по чужой стране в круглом одиночестве я остро ощущаю, насколько сейчас уязвима.

– Ну-ну.

Спрятав руки за спину, мужчина медленно спускается по зеленому холму, в котором захоронен мой отец. Священник выглядит так, словно пережил обе мировых войны, эпоху Ренессанса… и вторжение Ганнибала в Италию.

– Не бойся, в этом нет необходимости. Полагаю, ты совсем не осведомлена о серых белках и их тайных замыслах.

Он встает за отцовским памятником и долго смотрит на выделяющееся родимое пятно у меня на виске. Ненавижу, когда люди так делают, откровенно пялятся. Именно потому, что родинка больше похожа на шрам. Она в форме полумесяца и почему-то бледнее моего привычного мертвенного оттенка кожи. Мама постоянно предлагает избавиться от пятна.

«Давай замажем. Удалим лазером».

Священник смотрит на родимое пятно, и в его глазах появляется странный блеск. У мужчины пышные белые волосы и лицо, на котором отпечатался возраст. Веки такие морщинистые, что сложно даже понять, какого цвета у него глаза.

– Серые белки представляют угрозу для рыжих, потому что выживают их с собственной территории. Рыжие обосновались здесь первыми. Но серые более выносливые. Опытные. А еще являются источником заразы, которой заболевают только рыжие белки.

Мужчина снимает очки для чтения и протирает их кромкой рясы.

Я неуверенно переминаюсь с ноги на ногу. Он надевает очки обратно.

– И, конечно, серые сжирают еду рыжих и быстрее размножаются. Рыжие белки не могут заводить потомство под принуждением.

Я молча смотрю на священника, гадая: то ли он страстный защитник окружающей среды, то ли странный любитель поболтать, то ли просто больной на голову. Почему он рассказывает мне о белках?

А главное – почему я его слушаю?

– Я… э-э-э, спасибо за информацию, – тереблю кольцо в носу.

Сваливай, Рори. Уходи отсюда подальше, пока он не начал читать лекцию о муравьях.

– Просто занимательный рассказ о белках. А может, о том, как непрошеные гости порой захватывают территорию, только потому, что они сильнее местных. – Священник улыбается и наклоняет голову. – А ты?..

Сбита с толку и безмерно взволнована.

– Рори, – кашлянув, отвечаю я. – Рори Дженкинс.

– Ты не местная, Рори.

– Я из Америки. – Я пинаю камешек под ногой и ни с того ни с сего чувствую себя нашкодившим ребенком, хотя особых причин тому нет. – Приехала из Нью-Джерси.

– Вот почему ты кормила белку. – Он понимающе кивает. – Мне догадываться о цели твоего визита или готова рассказать сама?

Я очень стесняюсь признаться, что перед отъездом в колледж приехала в Ирландию с целью обрести успокоение, а по факту попросту спустила в загаженный сортир все деньги, что скопила за два года работы в забегаловке.

– Ни то ни другое. – Я забрасываю рюкзак на плечо. Пора возвращаться в отель. Эта дурацкая поездка ни к чему не привела. – Но все же спасибо за интересные сведения о белках.

Они точно стоили путешествия за океан.

Я начинаю шагать к воротам кладбища, как вдруг слышу за спиной голос:

– Ты дочь Глена О’Коннелла.

Замираю и чувствую, как напряжены мои плечи. Тело словно обращается в камень. Я медленно разворачиваюсь, мышцы буквально застыли.

– Откуда вы знаете?

– Ты третий отпрыск, посетивший его могилу. Слыхал, младший был из Америки. Мы тебя ждали.

– Мы?

– Ну я.

– А где другие? – Я оглядываюсь. Можно подумать, они прячутся за надгробиями.

– Дочь живет здесь, недалеко. Знаю ее с пеленок. До сих пор каждое воскресенье приходит с мамой на службу. Глен старался всячески участвовать в ее воспитании, насколько это было возможно при его… эм, недостатках.

Поясню: при его алкоголизме. Странно, но я ей завидую.

– А второй?

– Жил на севере. В графстве Антрим.

– Почему «жил»?

– Несколько недель назад он скончался. Лейкоз, можешь себе представить? Такой юный парнишка. Он встречался с отцом пару раз, но ближе познакомиться так и не довелось.

Сердце ухает вниз будто якорь, и внизу живота появляется тяжесть. У меня был брат, который умер, и я уже никогда с ним не встречусь и не познакомлюсь. В Ирландии у меня могла быть семья. Этот юноша… я могла бы обнимать, утешать его в последние дни жизни.