Если сорвать маску...

Через несколько часов после того, как полковник Диас стал у власти, в его кабинете в здании штаба вооруженных сил появился Перифуа. К тому времени руководители Гватемальской партии труда и некоторых профсоюзов были уже арестованы, а сама партия объявлена хунтой вне закона. Как считала верхушка военщины, таким путем можно было бы и оправдать ликвидацию достижений национальной революции, в том числе и аграрной реформы. Любые меры, принятые предыдущими правительствами Аревало и Арбенса и препятствовавшие распространению господства «Юнайтед фрут ком- пани», рассматривались как носящие «коммунистический» характер.

Цель визита американского посла, как рассказывал потом Диас, заключалась в следующем: Перифуа имел при себе большой список с именами руководителей левых сил и решительно потребовал, чтобы в течение суток казнили всех, кто в нем фигурировал. На вопрос Диаса: на каком основании? — Перифуа ответил: «Они — коммунисты. Вот на каком основании». Диас отказался санкционировать эту террористическую акцию.

Неподчинение Диаса приказам Перифуа, а также сделанное им, вопреки ожиданиям американского посла, заявление по радио, в котором он призвал народ «способствовать выполнению патриотических задач, стоящих перед Гватемалой, чтобы сохранить ее демократические и социальные завоевания», круто изменили ход событий [Как сообщит потом первый секретарь посольства Гватемалы в США Франсиско Агииано, длительное время тайно поставлявший ЦРУ информацию о собственной стране, передача власти Диасу вызвала в Вашингтоне недовольство и последовало указание о безотлагательной замене его Кастильо Армасом]. Бомбардировки столицы возобновились с новой силой. Одним из главных объектов стал форт Матаморос — пункт дислокации войск Диаса.

Касаясь подготовленного Перифуа падения Диаса, американский журнал «Тайм» писал: «Кастильо Армас был убежден в том, что за Диасом в действительности стоит Арбенс, и потому решил продолжать боевые действия, подвергнув бомбардировке форт Матаморос. Перифуа горячо одобрил этот шаг».

29 июня Диас был свергнут группой проамерикански настроенных офицеров во главе с полковником Монсоном.

Сразу же после прибытия в Сан-Сальвадор Монсон вступил в острый конфликт с Кастильо Армасом. Армас отнюдь не собирался уступать власть. Монсон же был уверен, что оказанная им американцам услуга не будет забыта и он сможет занять ведущее место в хунте, создаваемой Перифуа. Поведение Кастильо Армаса было столь вызывающим, что Монсон прервал переговоры и принял решение вернуться в столицу. В это время обеспокоенный Перифуа находился в гватемальском аэропорту Лa-Aypopa, поддерживая постоянную телефонную связь со своими агентами в Сан-Сальвадоре. Узнав о провале переговоров, на которые он возлагал большие надежды, Перифуа 1 июля 1954 г. вылетел в Сан-Сальвадор улаживать «семейный раздор». Там он продиктовал Монсону и Армасу условия, на которых они должны были заключить соглашение. В результате была образована военная хунта из пяти человек во главе с Монсоном, к которой перешла вся полнота власти. Примирение предусматривало включение наемников в национальную армию — им предстояло получить награды за вступление в гватемальскую столицу. 3 июля Кастильо Армас с группой приспешников торжественно прибыл в столицу. Через некоторое время он стал главой хунты, а затем, устранив своих соперников, провозгласил себя президентом страны. Наконец, 4 ноября Кастильо Армаса делают «конституционным» президентом (и это при отсутствии действующей конституции!). Первыми, кто признал новое правительство Гватемалы, были Соединенные Штаты Америки.

Отчет в Белом доме

Сразу же по завершении операции некоторые из находившихся в Гватемале сотрудников ЦРУ были вызваны в Вашингтон. Предполагался их доклад в Белом доме: Эйзенхауэр был доволен результатами и хотел знать подробности. В числе вызванных были Брэд, Филлипс и еще несколько американцев, принимавших непосредственное участие в организации переворота. Каждому предстояло лично информировать президента, и поэтому время полета было использовано для работы над докладами. В вашингтонском аэропорту их ждали два лимузина.