Если ты умер[СИ]

Мужчина сдержанно поблагодарил пацаненка, наградив за старания мелкой монетой. Сам же направился в сторону второго подъезда, по сути — черного хода в здание Сената. Так бесцеремонно его вызывать мог лишь один человек, с которым они издавна общались достаточно тесно. Пройдя по аллее, плавно огибающей здание, данный солидный джентльмен вошел во внутренний дворик, где и остановился, неспешно осматривая пространство. Несмотря на высокий статус учреждения, здесь наблюдалась традиционная безалаберность, присущая любому государственному образованию. Все, что вроде как отслужило свой срок стаскивалось в самый дальний и темный угол, поскольку просто взять и выбросить даже откровенно негодную вещь не получалось, покуда она числилась на балансе. Снимать же ее — это процедура сродни борьбе с гидрой, ибо подписание одной бумажки порождало необходимость заверения ее еще в трех кабинетах. Так, помаленьку и копилось барахло в кладовках и на заднем дворе до какого-нибудь объявленного месячника по борьбе с мусором, когда все скопившееся торжественно приносилось в жертву чему-нибудь. Плану, рейтингу или просто как дань моде. Более менее свободной от вездесущего хлама был лишь пятачок в центре дворика, который по мере сил освобождали от мусора на случай ежели какой-либо деятель соизволит прибыть в Сенат или покинуть его не слишком афишируя данный факт, хотя он припоминал, что желтая пресса писала о том, что через второй подъезд прибывают заказанные сенаторами дамы легкого поведения и там же убирают тела неугодных, расправы над которыми чинятся прямо в здании Сената. Впрочем, всерьез эти записки не воспринимал даже охочий до сенсаций люд. И вот на этом самом месте его ждала новомодная самобеглая коляска, принесенная в дар гномами, в рамках программы обмена опытом, заключенной пару лет назад.

Улыбнувшись, поскольку его ожидания оправдались, мужчина прошел до тарантаса, кивком головы поблагодарил водителя, открывшего ему дверь и забрался внутрь. Салон, по подгорной традиции был богат и монументален. Никакого резного ажурного украшательства, все выполнено на века. Два дивана, лицом друг к другу, боковые окна задернутые шторами, бар за спинкой переднего сиденья. Расплывшись в довольной улыбке, джентльмен расположился напротив своего визави, пожилого, грузного мужчины.

— Как самочувствие, шеф?

— Да знаешь, Саг, как-то не очень, в последнее время. Я сейчас домой отбуду, там лекарь должен заглянуть, со своими чертовыми примочками, а ты уж тут потрудись, да пожестче с этими дармоедами, им всем лишь бы кусок побольше урвать… — он закашлялся, прикрыв губы платком, — порой я даже жалею, что не перенял в свое время кое-какие методы убеждения Ордена. Не понимают эти люди доброго к себе отношения.

— Не волнуйтесь, дядюшка, я с ними умею работать. — улыбнулся Сагитт. — Вы лучше скажите, как вам эта повозка?

— Отвратительно — скривился герцог Ольтир. — шумит страшно, на днях спугнула лошадь одного фермера и та понесла, пришлось скупить весь рассыпанный товар. Даже не знаю, что теперь с этой грудой овощей делать.

— Организуйте благотворительный обед для малоимущих. — невинно предположил Сагитт.

— Ха! — Хлопнул себя по колену герцог, — а у тебя есть хватка, парень! Но да ладно, тарантас этот не только шумный, но еще и медлительный. Верхом, в свое время я домчался бы вдвое быстрее, чем на этой рахобе. — Вздохнув, он продолжил, — Да вот только, годы уж не те, а так кареты или эта повозка, без разницы. Только вишь ты — я же вроде как покровительствую всем этим безумцам, посягающим на основы, будь они неладны, так что приходится держать марку. — Еще одна пауза, которой герцог воспользовался, чтобы отхлебнуть из фляжки и судя по его мимике, там была отнюдь не водица. — Чертов демон, и на хрена я его послушался?

— Ну надо признать, дядюшка, что он был не так уж и не прав. — Вступился за своего бывшего командира Сагитт.

— Да прав, прав! — отмахнулся Ольтир, — тысячу раз прав, но… — он замолчал, после чего продолжил уже гораздо тише. — вот только стар я уже, не поспеваю за всеми этими новинками. Ты вспомни, ведь когда начиналась эта война, эти Цуги лишь таскали руду из шахт вагонами, а теперь практически разорили тех караванщиков, что сотни лет доставляли товары в столицу из Круксау…

— Зато мы увеличили поставки продовольствия туда, а благодаря низким ценам можем теперь теснить конкурентов на внешнем рынке.

— Да знаю я. Знаю. Только ведь немалая доля этой прибыли оседает у бородатых. Эх, все не так, заветы отцов уже стали прахом, как над ними только не измываются нынче. Ты слышал, что одна барышня пристегнула себя наручниками к управляющему нашим банком? Нет? Ну вот представь, она требовала, чтобы ее взяли на работу. Женщина! Точно тебе говорю, мир сошел с ума.

Сагитт, тем временем доставший часы из кармашка на камзоле, убедился, что времени еще в достатке, и постарался успокоить своего сюзерена:

— Да ладно вам, такое всегда говорили, наверняка и ваш отец вас не раз корил за неуважение к традициям.

Герцог только хохотнул.