Если весело живется, делай так

Интересно, перестала ли Хоуп звать маму. После той встречи прогулочной группы, когда Грант своей жесткостью поставил ее в неловкое положение, Уитни запостила в «Инстаграме» фотографию себя и Хоуп за пианино Гвен и получила в директ сообщение: «Как вижу, вы сегодня посетили музей». Сообщение было подписано — «Экспонат». Ее сердце бешено заколотилось. И внутри что-то рухнуло. Она ответила на сообщение.

— Не стоило мне приходить, — сказала она Кристоферу, а тот протянул руку и уцепился за ремень на ее талии.

— Уит, давай пропустим часть, — сказал он, — где нам приходится убеждать друг друга. Мы уже всё знаем.

Она кивнула, сделала шаг вперед и последовала за Кристофером внутрь.

Глава двенадцатая

На выходных Клэр села написать что-нибудь красивое и откровенное. Она выключила телефон и оставила его в ванной. Затем посмотрела на себя в зеркало.

— Перестань быть пустым местом, — велела она своему отражению. И даже зажгла гребаную свечу.

А потом уселась на полу с гитарой. Она собиралась думать о жизни, копая Гранд-каньон в глубинах души. Трепещущая свеча навеяла какую-то мысль, ей пришла в голову идея о тлеющих угольках в декабре (в них еще теплится огонек, несмотря на все сожаления); целых полчаса она пыталась облечь образ в музыку, прежде чем поняла, что выходит сентиментальная чушь. И вообще, угли не испытывают сожаления. Клэр не могла очеловечить их. Она же не в «Пиксар» работает.

Она попробовала сочинить что-нибудь про Куинтона. Может быть, в их отношениях был какой-то момент, краткий миг, когда Клэр казалось, что она в него влюблена. Как-то раз ночью в его квартире после секса они рванули на кухню в поисках еды, босиком, их головы кружились, они танцевали и ели арахисовое масло при свете открытого холодильника. Клэр спела импровизированный припев. Она представила, как Амара слушает и ее губы сжимаются, выражая презрение. Клэр захотелось разбить гитару на тысячу крошечных деревянных обломков, а себя сослать в Антарктиду. Так, отставить каньоны. Такое чувство, будто она снова и снова втыкает лопату в бетон. Какое ужасное чувство — просеивать сердце, душу и внутренности и терпеть неудачу.

Именно так она чувствовала себя в начале истории «Бродяг». Они с Маркусом вместе преподавали музыку в том самом детском центре, куда Клэр устроилась после переезда в Нью-Йорк. Их голоса хорошо сочетались, они смешили друг друга, обмениваясь импровизированными шутками, которых не было в плане занятия. Поэтому, когда он позвал ее в свою новую группу, она заявилась на первую репетицию с целым ворохом идей для песен, отрывками текстов и мелодиями. Но Маркус отверг все ее задумки со словами:

— Эй, любимица Иисуса. Ты вообще хоть что-то слушала, кроме христианского рока?

Клэр снова положила голову на матрас и потянулась к компьютеру, поставив его на живот и готовясь принять дозу доступного наркотика под названием «интернет», чтобы ненадолго забыть, как сама себя разочаровала. (Хотя попытки забыть о проблемах при помощи интернета, как и при помощи алкоголя, чреваты похмельем, обычно становится даже хуже, чем раньше.) После беглого просмотра «Твиттера» и журнала «Нью-Йорк» Клэр вспомнила социальные сети Уитни и переключилась на них.

Елки-палки, да у нее почти пятьдесят тысяч подписчиков в «Твиттере» и примерно в два раза больше в «Инстаграме». Уитни всегда скромно умалчивала об этом, и Клэр понятия не имела, что та достигла определенного уровня узнаваемости в социальных сетях. Пролистав посты, Клэр поняла, в чем причина. Во-первых, Уитни отлично получалась на фото. Разумеется, она и в жизни выглядела просто потрясно, но объектив фотокамеры делал ее невероятной. Во-вторых, она отбирала только очень красивые снимки, которые показывают мир, где члены семьи друг в друге души не чают. Прогулочная группа представала как сплоченная команда красоток, которые заботились в равной мере о себе и о подругах, а Уитни и Хоуп были идеальным тандемом матери и дочери, чем бы ни занимались: кружились ли на карусели, пили ли смузи или занимались йогой «мама и малыш». Под всеми снимками обязательно стояли тэги «ЗОЖ» и «уход за собой». Уитни смоделировала новый вид материнства, в котором женщина могла быть великолепной, энергичной и самоотверженной одновременно и при этом не потела.

Клэр через гугл-чат кинула ссылку Тее, которая ясно дала понять, что ждет сплетен про всех мамочек из прогулочной группы, и вернулась в «Инстаграм», задержавшись на снимке, где Уитни щекотала Хоуп, сидевшую у нее на коленях. Господи, ее собственная мать когда-нибудь смотрела на нее так? С неподдельной любовью? Учитывая, что они разругались вдрызг из-за Теи, когда Клэр училась в старшей школе, и то, как ей тяжело давались звонки домой дважды в месяц из чувства долга, Клэр в этом сомневалась.