Если завтра случится (СИ)

— Обалдеть! — произносит, широко распахнув глаза. — Так это мне от Джугели прилетело? Ну и урод!

— Что было дальше? — возвращаю её к нити разговора.

— Дальше я лечилась и долго восстанавливалась. А потом… Наверное, где-то год спустя я услышала о том, что одна из моих подруг летит в Грузию. Как щёлкнуло что-то внутри. Я, недолго думая, села ей на хвост и вот уже там, в Тбилиси, благодаря связям отца, наконец отыскала беглянку Настю.

— Ясно.

— Да ни фига тебе не ясно! — запальчиво восклицает она. — Амиран сдал Настю на дурку. Как тебе такое?

— Чего?

— Я когда увидела её, ужаснулась. Выглядела Настя очень плохо. Возможно, виной тому сильные препараты, которыми её пичкают. Тощая, бледная, измученная, взгляд отстранённый.

— Что она сказала?

— Ничего. Заплакала только, — меняется в лице и шмыгает носом.

— А врачи?

— Я туда попала, сунув взятку одной тётке. Никто особо передо мной не объяснялся и не отчитывался. Втирали что-то про последствия послеродовой травмы, — отвечает она осторожно.

— Травмы? С ребёнком всё в порядке?

— Я так поняла, что нет… Стоп. А ты был в курсе? — изумлённо на меня таращится.

— Настя написала мне про беременность в день отъезда.

То проклятое сообщение буквально отпечаталось на сетчатке. Не выжечь.

— Муть какая-то! В любом случае, Дань, всё это сейчас абсолютно неважно. Надо вытащить её оттуда. И желательно как можно скорее.

Собственно, вот так мы и оказались вместе на борту самолёта, выполняющего рейс «Москва — Тбилиси».

Отрываю взгляд от сахарной ваты из белых облаков и стискиваю челюсти.

Дина права. В этой ситуации не имеет значения то, что было у нас с Настей в прошлом.

Джугели перешёл все границы и кто-то должен его остановить…

***

Подготовительные мероприятия длятся несколько суток. В течение этого времени мы готовим план и достаём всё необходимое у местных бандосов.

Спасибо одному человеку. Если конкретнее, бывшему благодарному клиенту, которому однажды помог Паровозов.

Но не будем отвлекаться на лирику.

В общем, вечем, в день Икс, мы с пацанами наконец-то отправляемся в офис к этому ублюдку.

— Как удобно, что он сидит в своём отдельном курятнике, а не в какой-нибудь высоченной башне, — подмечает Тоха.

— Да. Отлично.

Это, несомненно, плюс. По сути, только секретарша становится свидетелем нашего бесцеремонного вторжения.

Вот никогда не одобрял манеру Динамита открывать дверь ногами, но сегодня… сам именно так и делаю.

Бах!

Она с глухим стуком ударяется о стену.

— Какого… — Амиран, сидящий за столом, отрывает взгляд от бумаг.

— Гамарджоба, Джугели, — направляюсь к нему и дополняю своё приветствие ударом правой.

Матерится.

Что ж. Это, определённо, лучший удар в моей жизни. Потому что амбал не успевает среагировать и валится со стула на пол.

— Как жизнь? — не жду, добавляю. Сперва ногами щупаю печень-почки. Потом начинаю снова дубасить его по морде. Иду в разнос. Капитально разбиваю ему рожу. Ломаю нос.

Чёрная ненависть ищет выход.

Неконтролируемая агрессия рвётся наружу.

— Данила, — в какой-то момент тяжёлая рука Дымницкого ложится мне на плечо. — Достаточно, ты убьёшь его. Хватит, братан.

Клянусь, только усилием воли вынуждаю себя остановиться и отойти от него к окну.

Трясущимися пальцами достаю из пачки сигарету.

Щёлкаю зажигалкой и медленно затягиваюсь, глядя на свои сбитые в хлам костяшки.

Переборщил? Не думаю…

Поворачиваюсь. Перевожу взгляд с притихшего Черепанова на Джугели.

Тот лежит на полу. Стонет. Кашляет. Харкает собственной кровью.

Жалкое зрелище.

— Поднимайся, мразь, — выбрасываю окурок и возвращаюсь к столу.

— Ээ, без выкрутасов, генацвале! — Черепанов тычет пушкой ему в голову, когда тот пытается рыпнуться к ящику. — Сел прямо, мать твою!

— Что там у него? — лениво интересуюсь, опускаясь в кресло напротив.