Читаем Эсмеральде. Расцветающая страсть (СИ) полностью

  - У тебя будет возможность заказать Филипу любую из твоих любимых песен, или сразу все, - Альберто щедро обещал.



  - Это так мило, Альберто, - я расчувствовалась, смахнула слезинку. - Ты настолько заботливый, чуткий к моим желаниям.



  - Собирайся, концерт через два часа, - тут Альберто меня убил наповал.



  Я не упала только потому, что лежала на диванчике.



  - Через два часа? - я почувствовала, как немеют пальцы ног.



  - Ты побледнела? - камера показала мое волнение. - У тебя другие планы?



  С другим? - Альберто из доброго кота превращался в злого льва.



  - Никаких других планов у меня не было на вечер, и нет, - я солгала и опустила голову, чтобы Альберто не увидел, как краска стыда разливается по моему лицу. - Я перезвоню, мама на второй линии. - Я солгала во второй раз и отключила вызов.



  - Что же делать? Что же делать? - я набрала номер Мелиссы: - Я не смогу поехать сегодня к Ванессе, - прошептала через силу.



  - Не сможешь? - Мелисса, кажется, не удивилась. - В этом замешан Альберто?



  - Почему замешан? - я приложила к щеке стакан со льдом из фризера. - Альберто приглашает меня в мужской клуб 'Три толстяка' в Сохо.



  Там будет давать частный концерт Филип Бонжур.



  Ты пойми меня, Мелисса, что для меня поход на концерт вместе с Альберто перевешивает встречу с Ванессой. - Я проговорила торопливо, боялась, что подружка с негодованием набросится на мой отказ.



  - Странное приглашение, - Мелисса протянула. - Мужской клуб и ты.



  По моему мнению, Эсмеральде, ты не очень тянешь на мужчину, особенно - на толстяка из мужского клуба.



  - Альберто сказал, что нормально, когда члены клуба приглашают на вечеринки своих друзей любого пола, - я вздохнула чуть свободнее.



  По крайней мере, ожидала от подружки скандал, что я нарушила все планы, а Мелисса сохраняет спокойствие.



  - Была я в этом клубе в Сохо, - Мелисса взвешивала слова. - Мне кажется, что то, о чем тебе обещал твой жених...



  - Альберто не жених мне еще, - я и на этот раз солгала, но только сама себе.



  В душе я называла Альберто своим женихом.



  - Твой жених, которого ты не считаешь своим женихом, - Мелисса проворковала. - 'Три толстяка' - своеобразное заведение, со своими законами, порядками и уклоном.



  - Откуда ты знаешь, и кто тебя туда приглашал?



  - Я, как и ты, повелась на частный концерт в 'Трех толстяках', - Мелисса призналась. - Мой друг, да какой друг - так, бывший одноклассник, пригласил.



  - Ты мне не рассказывала о своем бывшем однокласснике и о походе в 'Три толстяка', - я обиделась.



  До этого момента была уверена, что мы ничего не скрываем друг от дружки.



  - Не хотела рассказывать, потому что довольно стыдно, - голос Мелиссы дрогнул.



  - Мне, значит, не стыдно выкладывать свои секретики, как меня облили мышиными горячими какашками, как мне плюнули в лицо...



  - Тебе в лицо плюнули?- Мелисса с восторгом ухватилась за слово.



  - В переносном смысле плюнули в лицо, - я кипела, - а ты замалчиваешь о своем походе в 'Три толстяка'.



  И перед тем, как меня туда пригласил любимый парень.



  - Любимый парень, это серьезно, - и тон Мелиссы серьезный, но в нем больше несерьезности, чем в любой ее насмешке. - 'Три толстяка', вообщем, это притон низменных страстей и пороков. - Мелисса выпалила на одном дыхании.



  - Я даже слов подобных не знаю, - я поднялась с диванчика. - Вернее - знаю, но никогда не видела ни низменных страстей, ни пороков, как и пророков тоже не встречала. - Я обыграла слова пороки и пророки. - Но бывают же культурные вечера и в притонах.



  Например, Филип Бонжур ничего себе дурного не позволит.



  - За Филипа Бонжур не ручаюсь и ничего за него нее отвечу.



  Но я видела выступление трио 'Бангладеш' в 'Трех Толстяках'



  - Трио 'Бангладеш' - знаменитая культурная троица: скрипка, виолончель, фортепиано, - я пососала мизинчик, тот самый, с миленьким ноготочком.



  Все ноготочки миленькие, а этот мне сегодня приглянулся больше других. - Что с ними приключилось в мужском клубе?



  - Думаю, что они сами не догадывались, что с ними произойдет, - Мелисса растягивала слова и говорила в нос.



  - Почему ты разговариваешь в нос?



  - А мне, что, в рот разговаривать?



  - Голос у тебя изменяется, когда в нос говоришь.



  - Я персик кушаю, поэтому не могу одновременно говорить носом и ртом, поэтому разговариваю в нос, - Мелисса начала чмокать.



  Видно, что персик ей попался сочный. - Члены клуба 'Три толстяка' очень любят веселиться и резвиться.



  - Это не порок, это достоинство: уметь веселиться и резвиться.



  - Но они развлекаются за счет других, - Мелисса докончила с персиком, потому что перестала говорить в нос. - 'Бангладеш' играли великолепно, с вдохновением, думали, что приносят наслаждение своей музыкой.



  Но толстяки в клубе получали наслаждение от другого.



  Они начали сначала свистеть, некультурно кричали, что музыканты фальшивят.



  Музыканты расстроились, и пропустили две фальшивые ноты.



  Затем на трио обрушился град обвинений, что они не настоящий 'Бангладеш', а его подделка, копия.



  Что артистов 'Бангладеш'а давно убили, а вместо них выступают самозванцы и получают за поддельные некачественные номера большие деньги.



  В музыкантов полетели заранее приготовленные тухлые яйца.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Игра в кино
Игра в кино

«В феврале 1973 года Москва хрустела от крещенских морозов. Зимнее солнце ярко горело в безоблачном небе, золотя ту призрачную серебряно-снежную пыльцу, которая всегда висит над городом в эту пору. Игольчатый воздух сушил ноздри и знобил легкие. В такую погоду хочется колоть дрова, обтираться снегом до пояса и целоваться на лесной лыжне.Аэропортовский автобус, весь в заусеницах инея, прокатил меж сугробов летного поля в самый конец Внуковского аэропорта и остановился перед ТУ-134. Мы, тридцать пассажиров утреннего рейса Москва – Вильнюс, высыпали из автобуса со своими чемоданами, сумками и портфелями и, наклонясь под кусающим щеки ветерком, рысцой устремились к трапу. Но не тут-то было! Из самолета вышла стюардесса в оренбургском платке, аэрофлотской шинели и меховых ботиках…»

Эдуард Владимирович Тополь

Проза / Роман, повесть / Повесть / Современная проза