Читаем Эсмеральде. Расцветающая страсть (СИ) полностью

  - Спасибо, я пью сейчас только чистую воду с содержанием не выше пятидесяти единиц примеси, - я отказалась от сока.



  - На диете по доставке? - Мелисса забросила ножки на пуфик.



  - Чистая вода вкуснее.



  - Я люблю Кока Колу, и ни какую-нибудь диетическую, а с сахаром, - Мелисса сделала глоток. - Диетическая - обман.



  Зачем глотать искусственные подсластители, если можно с натуральынм сахаром.



  - От сахара полнеют, - я назидательно произнесла, как величайшую новость в науке.



  - От сахара не полнеют, - Мелисса приподняла край топика. - Полюбуйся моими выпирающими бедрами.



  - Не бедрами, а ребрами, - я засмеялась.



  - Ребра тоже выпирают, а я ведь не ограничиваю себя в сладком, - Мелисса опустила маечку с нарисованными смешными зайчиками. - Толстеют от еды.



  Все это сказки, что пиво толстит, от пива живот, от сладкого живот и жир.



  - Ты пьешь пиво? - я постучала по коленочке подружки.



  - Нет, не пью пиво, но знаю, что оно не толстит.



  Толстят закуски к пиву, и булочки к сахару.



  Наедаются булок, рыбы, ветчины, других закусок, а потом грешат на пиво и на Кока Колу.



  - Ты рьяная защитница Кока Колы, - я поправила волосы.



  Они, что называется, начали колоситься - стали пышными, воздушными.



  - Напрасно не пьешь папин сок, - Мелисса кивнула на стакан.



  - Папин сок?



  - Да, папин сок, но он не то, о чем ты подумала.



  - Я подумала о соке.



  - Догадываюсь, Эсмеральде, о каком папином соке ты думаешь.



  - Мелисса, ну и шуточки у тебя, - мои щеки запылали.



  Но в целом перебрасыванием словами я осталась довольна.



  - Папа помешан на чистоте продуктов.



  - Как и я, - я с гордостью добавила, потому что папа у Мелиссы не простой помешанный, а именитый.



  - Он купил участок в Гриин Виледж, дорогущий участок, под застройку.



  Но вместо того, чтобы строил виллу, засадил участок яблонями.



  Предварительно почву на три метра сняли и заполнили экологически чистой землей из Антарктиды.



  Из мест, где не ступала нога человека.



  - Откуда они знают, что нога там не ступала? - я разленилась в разговоре.



  - Если и ступала нога человека, то не того человека, который, ну сама понимаешь, - Мелисса сделала руками круг в воздухе.



  - Понимаю, - я засмеялась и кивнула, потому что ничего не понимала, да и сама Мелисса не знала, как закончить фразу, но она обязательно что-нибудь бы выдумала от себя.



  - Чтобы добраться до почвы в Антарктиде пришлось растопить поверхностный лед на площадке, равной футбольному полю.



  В глубине собрали землю и самолетами доставили в Гриин Вилледж.



  На этой земле папа собственоручно высадил дикие яблони из джунглей Амазонки.



  - На яблони тоже не наступала нога человека?



  - На яблони наступала нога гориллы, - Мелисса загадочно улыбнулась. - Яблочки маленькие, кисло-горькие, дикообразные, одним словом.



  Папа из них давит сок для домашнего пользования.



  Сама понимаешь, что сок уникальный.



  - И дорогущий, - я подняла стакан с соком. - Это чудо я обязана попробовать, даже, если глаза на лоб полезут.



  - Полезут глаза на лоб, обязательно вылезут, - Мелисса обещала. - Франц Якудза не сберег свои глаза, когда выпил яблочное вино. - Мелисса напомнила о нашем однокласснике.



  У меня от одного воспоминания яблочный сок поперек горла встал.



  Или он встал, потому что едко кисло-горький?



  Я вспомнила, как в школьной столовой Франц выпил стакан вина.



  'Это лучшее яблочное вино из Франции, - Якудза не разбирался в иностранных языках. - Запечатанный кувшин пролежал в земле тысячу лет.



  Я пью тысячелетнее вино!' - Якудза с гордостью оглядел нас.



  Он стал на миг героем дня.



  Во-первых, алкоголь детям запрещен, да еще и в школе - вдвойне запрещен.



  Во-вторых... достаточно и во-первых.



  Якудза выпил и победно улыбался.



  После нам учитель ботаники рассказал, что Якудза не улыбался, а это была улыбка смертника.



  Яблочное вино прожгло сквозную дыру в животе нашего одноклассника.



  Я через нее видела лицо Стефании Кельми.



  С дырой в животе Якудза мог еще разговаривать и ходить.



  Левиафан Турбиойн даже засунул кулак в дыру, и протянул руку сквозь Якудзу.



  С другой стороны руку Левиафану пожал Абрам Кавун.



  Якудза не дождался приезда врачей.



  Яблочное тысячелетнее вино его убило.



  Через три дня на урок к нам пришел комиссар полиции и рассказал, что вино было не тысячелетним, и даже не вином.



  Франц по ошибке в супермаркете купил концентрированный мальдивский яблочный уксус.



  Вино детям не продают, а ядовитый смертельно опасный уксус - пожалуйста.



  Якудза не разобрался в надписях, лишь догадывался, что вино, потому что прочитал Vinegar и сделал вывод, что Vine - вино, а gar - древнейшее.



  - Как тебе папин сок? - Мелисса с любопытством смотрела на меня. - Зрачки расширились.



  - Не уксус, конечно, - я прокашлялась, словно каждый день дегустировала разные сорта уксуса. - Вкус дерзкий, и он мне нравится.



  - Дорогое и изысканное не может быть плохим и не нравиться, - Мелисса расплескала драгоценный сок на колени. - Фантомас, ты с ума сошел? - Вопль предназначался шоферу.



  Но так как он нас не слышал, через перегородку, то Мелисса вспоминала и включила динамик. - Что случилось? - она изменила вопрос.



  - Полицейский резко нас тормознул, мадемуазель, - шофер по имени Фантомас обернулся.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Игра в кино
Игра в кино

«В феврале 1973 года Москва хрустела от крещенских морозов. Зимнее солнце ярко горело в безоблачном небе, золотя ту призрачную серебряно-снежную пыльцу, которая всегда висит над городом в эту пору. Игольчатый воздух сушил ноздри и знобил легкие. В такую погоду хочется колоть дрова, обтираться снегом до пояса и целоваться на лесной лыжне.Аэропортовский автобус, весь в заусеницах инея, прокатил меж сугробов летного поля в самый конец Внуковского аэропорта и остановился перед ТУ-134. Мы, тридцать пассажиров утреннего рейса Москва – Вильнюс, высыпали из автобуса со своими чемоданами, сумками и портфелями и, наклонясь под кусающим щеки ветерком, рысцой устремились к трапу. Но не тут-то было! Из самолета вышла стюардесса в оренбургском платке, аэрофлотской шинели и меховых ботиках…»

Эдуард Владимирович Тополь

Проза / Роман, повесть / Повесть / Современная проза