Эсми Солнечный Ветер

— Привет! — сияя улыбкой, воскликнул Лонош. И, бросив меня на пороге, направился к парням, дабы поздороваться как надо — с рукопожатиями и прочими штучками.

Ну а потом повернулся, ткнул в замершую гостью пальцем и заявил:

— Эта чика будет петь с нами.

Музыканты подобного поворота не ожидали и искренне опешили. Басист, который только сейчас догнал нас, опять приоткрыл рот и вытаращил глаза. И он точно был не против, зато остальные…

— Бьер, это шутка? — спросил барабанщик.

Гитарист отреагировал немного эмоциональнее:

— И на фига нам такие пироги?

Скрипач вообще на нецензурный язык перешел, но быстро замолчал. Сдулся под строгим взглядом лидера.

Повисла пауза. Полагаю, с точки зрения участников Ликрис-Тим, она была нервной, но я внимания не обратила, была занята разглядыванием окружающего пространства.

Репетиционная база группы имела отдельный вход и располагалась на третьем этаже довольно ветхого строения. Внизу, как объяснил Бьер, находился какой-то склад, причем из числа невостребованных — в том смысле, что массивные железные ворота открывались пару раз в год. А огромные, на два этажа окна, запертые проржавевшими ставнями, — вообще никогда.

Подобный склад был не единственным, рядом располагались и другие. Но квартал являлся жилым — по улицам сновали люди, а по проходящим над домами воздушным трассам летали кары.

База занимала весь этаж, и пространства было довольно много. Зато обстановка не радовала — уж слишком бедная. Пара видавших виды диванов, низкий столик, какие-то футуристические скульптуры-инсталляции, будто украденные из городского парка… Ну и просторная площадка, где стояла барабанная установка, стойки микрофонов и пара колонок по бокам.

Единственное, что вдохновляло, — окна. Большие и на удивление чистые.

— Бьер, так дела не делаются, — вновь подал голос барабанщик. В жизни он выглядел чуть выше и приятнее, чем на просмотренных когда-то видео. — Ты знаешь, мы рады любой твоей идее, но…

— Кто она вообще? — перебил гитарист. — Где ты ее откопал?

Стоявший рядом со мною басист точно хотел одернуть товарища, но я украдкой подмигнула, и парень замолк. А Лонош растянул губы в очередной шкодливой улыбке и парировал:

— Мич, полегче.

И после короткой паузы:

— Эта чика — лучшая певица современности, и она оказывает нам большую честь.

— Да? — не поверил лидеру барабанщик.

Вот после этого, насладившись скепсисом команды и поставив парней в довольно неловкое положение, Лонош смилостивился. Он протянул руку, указывая на меня, и объявил с толикой торжественности:

— Леди Эсми эр Руз. Леди Солнечный Ветер.

Новая пауза длилась дольше предыдущей, и вот теперь меня признали. Бьер не ошибся — у парней случился самый настоящий шок, и — да, вытянутые лица местных кумиров выглядели весьма комично.

Я захихикала. Лонош — тоже. А через несколько минут, когда музыканты немного пришли в себя, началось полноценное знакомство.

Говорить о каком-то искреннем позитиве, конечно, не приходилось. Во-первых, парни пребывали в глубоком шоке, а во-вторых, в отличие от Бьера, за новостями следили. Вопрос вознаграждения был буквально написан на лицах, но… нет. Озвучить музыканты не решались.

Для начала они дождались пояснений, и вот когда Лонош рассказал про совместное выступление и о том, что обо мне нужно молчать, удивились по-настоящему. Теперь вопрос вознаграждения в миллион кредитов стал прямо-таки осязаем, и Бьер ответил на него раньше, чем тот прозвучал.

— Нет, — веско, с нажимом, сказал лидер группы.

Я невольно напряглась. Думала, сейчас начнется спор, посыплются возражения, но члены команды отреагировали иначе — застыли на несколько секунд, словно переваривая вердикт, и… ну, собственно, все.

После этого мы вновь вернулись к обсуждению ситуации и планов. Лонош говорил об очевидном — мол, предстоит выбрать песни, отрепетировать и так далее. Парни дружно кивали, я — тоже.

Но потом гитарист, Мич, все-таки не выдержал…

— То есть и о том, что с нами будет выступать Солнечный Ветер, промолчим? — И после паузы: — Нет, ну организаторам-то сказать можно! Ты понимаешь, что начнется, когда народ ее опознает? Ведь это в лицо узнать сложно, но когда запоет, многие поймут и новость разлетится в момент. Мы взорвем сцену!

— Да мы и без Эсми «взрывать» собирались, — напомнил басист, но его не услышали.

Мич продолжил возмущаться:

— Мы сделаем этот концерт легендарным. Раз так, то пусть орги накинут гонора…

— Нет, — перебил гитариста Лонош.

Повисла пауза. Мич смотрел обиженно, а Лонош — непримиримо. Лидер лучшей уличной группы отступать не собирался и возражений не принимал. Эти замашки тирана, с одной стороны, удивили, а с другой — порадовали. Они повышали шансы на то, что все будет именно так, как мы с Бьером договаривались.

— Но, Бьер, — вмешался в ситуацию скрипач, — в чем тогда прикол? Нет, я понимаю, что выйти на сцену с такой знаменитостью — уже огромный бонус, но отказываться от ден…

— Нет, — Лонош опять перебил. Правда, на сей раз сказал на порядок мягче.

А потом повторил уже знакомое:

— Не все в этом мире меряется деньгами.