Эсми Солнечный Ветер

Тот факт, что муж использует служебное положение в личных целях, более того — привлек армейский ресурс для решения моих проблем, воспринимался как дикость. Однако заморачиваться на теме я все-таки не стала, предпочла отнестись философски.

От ворчания на тех, кто, безусловно, на решение Тамира повлиял, — на водителя и приставленного к моей скромной персоне бодигарда, — тоже воздержалась. Тем более что с самого начала знала — парни будут докладывать мужу обо всем, что сочтут интересным.

Да-да, обещание насчет кара Тамир выполнил! А телохранитель шел в комплекте, и вопрос его присутствия обсуждению не подлежал.

Еще до меня таки добрался заказанный в первый день коммуникатор… Только доставил его не курьер, а полноватый мужчина в военной форме.

О том, что гаджет побывает в одном из отделов, ответственных за безопасность первых лиц, я знала, поэтому не удивилась. Просто забрала коммуникатор и, поблагодарив офицера, вернулась к себе.

Затем потратила добрый час на восстановление заблокированной учетной записи и невольно зажмурилась, когда в коммуникатор начали подгружаться данные из облачного хранилища. Сильнее всего беспокоили пропущенные вызовы — а вдруг там Джун?

Но когда загрузка завершилась и вместо безликих номеров на экране появились имена, стало понятно — нет, чудес все-таки не бывает.

Только я не расстроилась! Более того — я даже какое-то совершенно нелогичное облегчение испытала. И тут же озадачилась вопросом — где взять номер коммуникатора мужа? Но Тамир нашелся раньше, чем успела сделать хоть шаг в этом направлении. Он позвонил сам.

Откуда узнал мой номер, я выяснять не стала. Вопроса, как определил, что я снова в доступе — ведь в моем аккаунте опция оповещения отключена! — тоже не задала. Просто выслушала вежливое:

— Привет. Как ты там?

И ответила почти честно:

— Привет. Все нормально.

Это был первый день организационного треша, и я действительно верила, что все неплохо. А потом — да, потом началось.

После вмешательства Тамира стало значительно легче, но говорить о каком-то отдыхе не приходилось. Зато теперь я смогла всерьез задуматься о Малом сезоне и приеме в доме семейства ри Крам.

Я честно прошерстила риторскую сеть на предмет фотографий, репортажей и прочего полезного материала и пришла к выводу — это еще одна засада. Причем не менее глубокая, нежели организация студии.

Нет, все было логично, но мне до последнего хотелось верить в то, что никаких особых приготовлений не потребуется, что смогу обойтись малой кровью. Но…

В общем, платье от любого, даже самого люксового бренда не прокатывало. Требовалось что-нибудь дизайнерское и максимально дорогое.

Разумеется, я могла попробовать выписать на Ритору одного из тех дизайнеров, с которыми сотрудничала на Занрисе, однако и тут свое «но» вмешалось. Просто Сезоны освещались во всех изданиях планеты и являлись своеобразным шоу для народа.

Выступить в таком шоу в платье от «постороннего» модельера? Можно, конечно, но я и так чужачка. Если желаю показать, что намерена остаться на Риторе надолго, мне следует появиться в платье, сшитом местным мастером. Но вот вопрос — где этого мастера взять?

Когда муж застал меня за изучением коллекций молодых риторских кутюрье, то слегка удивился и спросил, что происходит. Причем поинтересовался явно из вежливости. Я, разумеется, сказала и тут же поймала вполне логичный совет…

— С мамой вы пока не ладите, но ты можешь обратиться к девчонкам. Клэе и Лирия всех столичных дизайнеров знают и будут рады помочь. Тем более что ты им очень нравишься.

Насчет симпатии со стороны золовок Тамир не ошибался — я тоже это чувствовала, но…

— Нет. Я сама.

— Опять? — с заметной долей недоумения спросил муж.

Я улыбнулась уголками губ и кивнула.

Это признание спровоцировало недовольный взгляд и новый вопрос:

— Откуда у тебя такая привычка?

Как по мне, уж где, а тут пояснений не требовалось. Особенно с учетом того, что Тамир точно изучил все материалы о моем прошлом, то есть не только ответ, но и подробности знал. Но я все-таки сказала…

— Когда я попала в приют, то очень быстро поняла, что сидеть и надеяться на чью-то помощь — бесполезно. Что если хочешь, чтобы твои проблемы решились, нужно просто брать и решать. И позже, уже после приюта, именно эта привычка помогла выжить и стать тем, кем я стала.

Лицо Тамира моментально смягчилось, в глубине серых глаз мелькнула очень не любимая мною эмоция — сочувствие.

— Эсми, я знаю. Я понимаю и очень сожалею, что все сложилось так. Но сейчас ситуация изменилась…

— Думаешь? — парировала я.

Не наезжала. Намеков на жесткий прием со стороны новоявленных родственников тоже, в общем-то, не делала. Только видела — Тамир воспринял все именно так. Пришлось выкручиваться:

— Я понимаю, что такая позиция не всегда разумна, поэтому твою помощь в обустройстве студии не отвергаю. Я не разбираюсь в строительных материалах и всяких хитросплетениях бюрократии, но платье…

— Эсми, — перебил Тамир, но видя, что спорить бесполезно, замолчал.