Эсми Солнечный Ветер

Плюс, если вдуматься, на фоне всей ситуации рассуждения Лейлы выглядели не так уж странно. В том смысле, что странностей и раньше было предостаточно, подруга лишь внесла дополнительный штрих.

Невзирая на то, что желание проникаться чужими подозрениями отсутствовало, какие-то зерна в душу все-таки упали. В итоге в квартиру я вернулась в довольно сумрачном настроении и невольно поморщилась, когда встретивший на пороге муж спросил:

— Что произошло?

Ответить честно? Выдать подругу? Нет, я не могла. Хотя бы потому, что подозрения Лейлы однажды развеются, а осадочек, если признаюсь, останется. А мне совершенно не хотелось, чтобы двое самых близких мне людей испытывали друг к другу неприязнь. Конфликта Лейлы с Джуном вполне хватило.

В итоге я сказала:

— Пока ничего. Но Лейла считает, что переезд на Ритору плохо скажется на моих рейтингах и карьере. Да и на рабочем процессе отразится.

— Как? — поинтересовался Тамир.

— Здесь не лучшая атмосфера для творчества, — пояснила я. — За счет того, что риторцы не слишком жалуют музыку популярных направлений.

Тамир, который от музыки был вообще далек, умничать и переубеждать не стал. Просто шагнул навстречу, поймал за руку и притянул близко-близко.

Когда он зарылся носом в мои волосы, сердце пропустило удар, а окружающий воздух приобрел какую-то особую сладость…

— Думаю, у тебя есть все шансы стать исключением, — прошептал муж. И добавил: — В конце концов, за тобой седьмой Правящий Дом и армия.

Тамир, конечно, иронизировал, и я предсказуемо улыбнулась. Потом вспомнила о риторской прессе, которая ни одного плохого слова за это время не сказала, о реакции местной аристократии и простых людей.

Касаемо последних — в публичных местах я старалась не показываться, но прецеденты были. И я лишь сейчас в полной мере осознала тот факт, что негатива не заметила.

То есть кто-то все-таки морщился, но в целом народ реагировал приветливо. Риторцы глядели скорее с любопытством, нежели презрением, и освистывать точно не собирались.

Это стало поводом для новой улыбки, но легкий поцелуй в шею, которым наградил муж, эту улыбку стер. Радость отступила, ее место заняло другое, не менее приятное чувство.

— Мм-м… — не выдержав, сообщила я.

В результате поймала новый поцелуй, и еще один, и третий, и четвертый. И когда Тамир подхватил на руки, чтобы отнести в спальню, ни малейшего протеста не выказала.

А чуть позже, лежа в его объятиях, чувствуя жар обнаженного мужского тела и слушая мерное дыхание, молчаливо удивлялась сама себе. Как могла усомниться в его искренности? Нет, ну в самом деле, как?

Глава 21

Кабинет рекомендованного Диларой доктора располагался в одной из люксовых клиник, в самом центре гигаполиса. В клиниках такого уровня буквально все, до последней детали, призвано внушить клиенту комфорт, но уж чего, а комфорта я не ощущала.

И дело вовсе не в страхе перед контактом с медиками — осмотр я прошла три дня назад. И даже не в результатах обследования, за которыми в клинику и приехала. Просто я прибыла значительно раньше и, дожидаясь приема, решила заглянуть в материалы, которые накануне прислал по электронной почте Тамир.

Муж сказал, что это не срочно, но важно. Что мне действительно следует ознакомиться и принять к сведению. Доставая коммуникатор и открывая довольно увесистое письмо, я была убеждена, что речь пойдет о каких-нибудь особенностях этикета или традиций, но… Нет. Муж решил донести до меня другую, куда менее приятную информацию.

В письме обнаружились статистические таблицы! А в таблицах… сведения о катастрофах звездолетов за последние тридцать лет. Там было расписано кто, что и сколько. Еще содержались данные об общем количестве перелетов, процентах износа гражданского флота всех входящих в Альянс планет и много чего другого.

Плюс в таблицах были представлены данные по вероятностям… То есть каков шанс, что корабль того или иного класса не сможет, например, вычислить приближение метеорного потока. И что случится, если он в этот поток все-таки войдет.

Вероятность крушения при взлете-посадке тоже приводилась, и для современных кораблей она составляла тысячные процента.

Отдельным пунктом шел сравнительный анализ. Вывод этого анализа… ну в действительности он был известен всем. Да-да, абсолютно все и даже я знали, что вероятность разбиться при полете на каре несоизмеримо выше! Но испытывать бешеный ужас перед звездолетами это не мешало.

Хуже того, у меня даже от изучения таблиц мурашки по коже побежали! А состояние плавно приблизилось к панике.

С точки зрения человека, подверженного фобии, Тамир поступил очень жестоко. Но другая, рациональная часть моего сознания поступок одобряла. Муж пытался вернуть меня на путь терапии. Воспользовался доверием, чтобы донести истины, понимание которых способно вытащить из кокона страха, сдвинуть вопрос с мертвой точки.

Не скажу, что Тамиру удалось, но что-то в моем сознании подвинулось. По крайней мере, до состояния паники я так и не дошла.