ESP

Зато Марк, хоть и постарался отвести взгляд, смог наконец-то внимательнее рассмотреть Луизу. Во внешности девушки, честно говоря, для него было мало чего привлекательного: широкие плечи, отлично проработанные мышцы рук и ног, как у профессионального спортсмена, которые не предавали ей изящества; лицо довольно заурядное, вытянутое, с маленьким носом и хмурым, будто вечно недовольным, выражением; узкие, плоские бедра и очень маленькая грудь; длинные каштановые волосы, спутанные и блеклые. Если в Луизе и было что-то примечательное, что могло зацепить, то это ее пронзительные ореховые глаза, смотрящие как-то хищно, по-волчьи, и при этом тяжело, намекая на то, что их хозяйка успела многое повидать в своей жизни. Руки Луизы толстым слоем покрывали бинты, что насторожило Марка, но он понимал, что вряд ли решится спросить об этом. К тому же и без бинтов на теле Луизы было то, что вызывало вопросы: те участки кожи, которые не были закрыты марлевой тканью или одеждой, почти все покрывались либо шрамами, либо ожогами, либо синяками. Особенно взгляд Марка привлек большой кривой шрам на плоском животе Луизы и его собрат у нее над левой бровью.

«Может реально спортсменка? Занимается, наверное, борьбой», – подумал с надеждой Марк. Предполагать вовлеченность девушки в преступные действия было страшно, а в домашнее насилие – печально. Хотя выглядела Луиза как жертва пыток, однако от нее веяло такой опасностью, что было сложно представить, что кто-то рискнет поднять на нее руку, не считая эспера, который был больше Луизы в два раза.

– Что, нравлюсь? – вырвал Марка из мыслей ехидный голос. До него дошло, что он все это время просто стоял и пялился на тело Луизы, хотя пытался этого не делать. Так что Марк покраснел еще больше, но в ответ просто фыркнул:

– Не то чтобы, шесть из десяти.

Марк искренне надеялся, что у него получилось изобразить пренебрежение. Теперь он упрямо уставился на кучу браслетов на правом запястье Луизы, занимая себя разглядыванием различных плетений и висюлек, чтобы не отвлекаться на ее маленькую, но все же грудь.

– Круто, обычно никто выше пяти не ставит, – съязвила в ответ Луиза, показывая, что привыкла к неудовлетворительной оценке своей внешности, да и сама считала так же. – Прижми бинт, а я пластырем заклею.

– Да, сейчас.

Марк подошел и прижал бинт к ране, смущаясь оттого, что оказался слишком близко к Луизе, которая уселась на кухонную тумбу. Он все-таки касался пальцами ее кожи, о чем пытался не думать, но волнующее тепло нельзя было не чувствовать. Невольно скользнув взглядом в неположенном направлении, Марк заметил, что под левой грудью Луизы буквы «МК». Татуировка? Видимо, да, и не одна, на левом предплечье также было вытатуировано «15:13».

– Можешь отпускать уже.

«И откуда у Луизы так много ехидства в голосе?»

Не успел Марк сказать что-нибудь или даже отодвинуться, как услышал звук поворачиваемых в замочной скважине ключей. Входная дверь распахнулась и до него донесся самый родной на земле голос, который сейчас впервые в жизни вызывал у него не теплые чувства, а панику.

– Марк, я дома! Дьявол, как знала, что мне не стоило встречаться с этим Отисом! – парочка на кухне не двигалась, слушая ругань, доносившуюся из прихожей. – Ты ел?

«Отлично! Что этот Отис натворил? Я поужинал в кафе» – это то, что Марк должен был ответить Ингрид, но он почему-то молчал и просто стоял рядом с Луизой, полуголой Луизой, сидящей на кухонной тумбе рядом с раковиной и с повязкой на животе. Да и сам Марк светил подозрительной шеей со следами чужих пальцев.

Ингрид бодро зашагала в сторону кухни, и Марк жалел, что не мог подготовить ее к той картине, что перед ней откроется. Ему оставалось лишь со смирением принять свою участь застигнутого врасплох рассказчика, который сам не понимал, что произошло. И который тоже хотел бы услышать объяснения.

ГЛАВА 4. Не делай добра… (Марк)

Июль, 2020 год

Вошедшая на кухню Ингрид была даже худее, чем Луиза, однако ее худоба, наоборот, придавала хозяйке хрупкость и изящество, что компенсировало отсутствие форм. Ингрид была одного роста с Марком, поэтому, когда они ходили куда-то вместе, старалась не обувать каблуки, чтобы не возвышаться над ним, хотя он ее об этом никогда не просил. Дети в приюте иногда дразнили Ингрид из-за слишком высокого, по их мнению, роста и худого тела, и тогда уже Марку приходилось заступаться за подругу, а не наоборот, как обычно бывало. Словно назло обидчикам Ингрид с возрастом превратилась в действительно привлекательную девушку, обладательницу длинных светлых волос, голубых, даже скорее бирюзовых, глаз, утонченных черт лица и прямого носа. Не было ничего удивительного в том, что если собрать всех поклонников Ингрид, то может получиться еще одна футбольная лига Англии.

– Что ж, – выдавила Ингрид, чье лицо сейчас выражало все оттенки удивления, – добрый вечер!