Эспрессо ТВ

– Всё, парни! – Низина рубанул рукой воздух. – Теперь самое главное! Глядя на вас и видя, что у вас в руках, и как вы экипированы, ни у кого не возникнет сомнений: вы – русский спецназ, не больше, не меньше! И мы хотим, чтобы никто в этом не сомневался! Причин несколько:

Во-первых, они два раза подумают, нападать на вас или нет. Во-вторых, пусть думаю, что хотят, а мы с уверенно сможем утверждать, что Чалого охраняет местная крымская самооборона. И это будет правда! В-третьих, просто спросите себя – какие силы стоят за вами? А силы, что надо! Вы в любом случае не останетесь без защиты, а верных и отважных людей мы ценим по достоинству! И в-четвертых, вы – это внешний периметр, кроме вас народного мэра будут охранять и профессионалы – сообщаю на всякий случай! А теперь прошу на дополнительный последний инструктаж!

* * *

– Выездной концерт по заявкам телезрителей! – спустя полчаса они загрузились в микроавтобус с тонированными стеклами, водитель был уже на месте и тут же на полной скорости рванул по направлению к центру города. – Занимайте места согласно купленным билетам и глазейте по сторонам, у вас есть десять минут насладиться видами!

Аргун прижался лбом к стеклу – немного остудить разгоряченное сознание. Кевларовый шлем лежал у него на коленях. Он и не подозревал, что события начнут развиваться с такой скоростью.

Еще утром Аргун сидел в Харьковском аэропорте, в хлам разругавшись с Яной и приняв решение отправиться в Крым на подмогу хлопцам, и вот – прошло всего каких-то несколько часов, и он уже мчится охранять Чалого – легенду севастопольского сопротивления принудительной украинизации города русской воинской славы!

Чалый был очень известным человеком – о нем знали не только в континентальной Украине, но и даже в России – и полагали человеком надежным и решительным. И, видно, именно на него была сделана ставка в решающий момент. На кону стояло слишком много, чтобы медлить – в действие пришли могучие скрытые механизмы, и вихрь событий увлекал за собой не только Аргуна, не только Чалого, но миллионы и десятки миллионов людей – действующих или просто прильнувших к экранам телевизоров и переживающих, что же будет дальше.

Конечно, Аргун немного волновался. Он всегда считал себя человеком простым – работягой до мозга костей, далеким от любых политических дрязг, но сейчас чувствовал – он наряду со многими творит историю, делает что-то важное, и, может быть, у него получится – во всяком случае, он постарается!

Аргун обратил внимание, как много людей на улицах с российскими триколорами – в воздухе сконцентрировались напряжение и ожидание. Напряжение и ожидание, сдобренные надеждой – робкой, затушеванной неверием и ощущением надвигающейся грозы. Тут и там на тротуарах стояли парни и девушки, мужичины и женщины постарше, бойкие бабули и степенные ветераны в орденах и оживленно что-то обсуждали, размахивая руками и иногда ругая и грозя кому-то далекому.

Аргун на секунду представил, как вон в ту симпатичную рыжеволосую девчушку (по виду не старше семнадцати лет) летит бутылка с зажигательной смесью, девушка вспыхивает факелом, и дикий пьяный хохот бандеровцев отражается эхом от стен домов, возвещая об очередной победе новой демократической власти над собственным народом.

Аргун побледнел – видение пылающей девушки было таким сильным, что у него перехватило сердце, и пот крупными каплями выступил на лбу.

– Нет, суки! Здесь у вас такое не пройдет! – Аргун до боли в деснах сжал зубы, потом немного расслабился, отвернулся от окна и любовно погладил АК. Ему показалось, автомат уловил его настроение и ответил ему суровой металлической уверенностью: «Я создан защищать – когда пробьет мой час, не подведу! Конструкторы и рабочие сделали всё, чтобы в твоих руках было надежное оружие! Вместе мы сможем остановить упырей!»

Вероятно, пришпоренное воображение сыграло с Аргуном шутку – ведь разве может автомат говорить! А может, и не сыграло – как каждый солдат, на своей шкуре ощутивший, что такое война, Аргун знал, оружие – живое.

– Что, брат? – Серега рядом в отличие от Аргуна выглядел расслабленным и даже веселым. – Что такой напряженный?

– Да пустое! – Аргун постарался, чтобы его голос звучал как можно естественнее. – Просто подумал, что скоро они и здесь кого-нибудь – как и моего Мишку!

– В смысле? – Серега подобрался.

– В смысле, сожгут! – Аргун ударил кулаком по коленке. – Друга моего сожгли правосеки в Киеве!

– Когда? Как? – на Аргуна смотрели три пары глаз. И даже водитель, кажется, немного притормозил, чтобы лучше слышать.