Есть!

Родители разворчались: «Сначала приехала без предупреждения, теперь так же резко уезжает…» Они явно перестарались с брюзжанием и недовольством: из-под вороха эмоций выглядывали облегчение и даже радость. А что? Я прекрасно понимала родителей – к маленькой Генечке, которую они тетешкали тридцать шесть лет назад, взрослая лохматая телеведущая отношения не имеет. Детям в такой ситуации значительно проще – родители спустя годы остаются взрослыми и знакомыми, а вот сами отпрыски мутируют в толстых дельцов, стервозных училок или телевизионных звезд на стадии заката.

Кстати, в Пенчурке – закаты дивной красы. Я несколько дней караулила, когда солнце исчезнет с горизонта – не смоется по-тихому, как у нас в городе, а уйдет со сцены торжественно и гордо, будто заслуженная артистка, получившая главную театральную премию.

Пока мы с папой шагали по лесу к автобусной остановке, солнце копило силы для очередного яркого прощания и так жахнуло напоследок по стеклам фырчащего «Богдана», что я, каюсь, пожалела о том, что уезжаю. Все-таки здесь красиво. И староверы не такие уж страшные, какими их малевало воображение: тетки тем более, как говорилось, у них по домам сидят, а от теток, знаю по своему горькому опыту, в жизни все главные беды.

– Приезжай, дочка, когда захочешь, – сказал папа, уколов меня на прощание бородой. – Мы с тобой на рыбалку сходим!

Бедный папа! Так и не привык, что у него нет сына.

Я, между прочим, тоже не представляю собственную дочку. Девочку воспитывать намного труднее, чем парня, – очень много сверхзадач, большая часть которых мне самой до конца не ясна.