Есть ли Бог?

Обратите пристальное внимание на то обстоятельство, что если я страдаю вследствие свободно выбранного вами плохого действия, то это ни в коем случае не означает для меня только потерю. В определенном отношении это хорошо для меня

. Мое страдание было бы для меня чистой потерей, если бы единственной хорошей вещью в жизни было бы чувственное удовольствие, а единственной плохой – физическая боль. Именно потому, что современный мир тяготеет мыслить в таких терминах, проблема зла представляется столь острой. Если бы это были единственные хорошие и плохие вещи, то наличие страдания было бы действительно последовательно убедительным возражением против существования Бога. Однако мы уже отметили великое благо свободного выбора и возможностей влиять на собственное будущее, будущее близких нам людей и на будущее мира. А сейчас обратите внимание на еще одно великое благо – благо того, что наша жизнь может служить какой-то цели, быть полезной для нас самих и для других. Вспомните слова Христа «блаженнее давать, нежели принимать» (Деян 20:35). Мы обычно склонны думать, что когда на пороге нашего дома появляется нищий и мы чувствуем себя обязанными подать ему и подаем, то это удача для него, а не для нас, оказавшихся в этот момент дома. Это не то, о чем говорят слова Христа. Они говорят о том, что это мы удачливы, и не только потому, что мы имеем многое, из чего можем отдать малое, а потому, что нам представилась возможность сделать нищего счастливее; и это стоит гораздо больше, чем деньги. И подобно тому как – великое благо – делать свободный выбор в пользу добра, так и великим благом является возможность быть использованным кем-то для реализации достойной цели (если, разумеется, этот некто имеет право или власть использовать нас таким образом). Позволение претерпеть страдание для того, чтобы сделать возможным какое-то великое благо есть привилегия, даже если эта привилегия нам навязана. Те, кому позволено умереть за свою страну и тем самым спасти ее от иностранного угнетения, получили такую привилегию. Культуры, менее, чем наша собственная, озабоченные злом, связанным с чисто физической болью, всегда признавали это. И они признавали, что в данном случае речь идет о благословении для тех, кто умер, будучи призван на военную службу.

Даже человек двадцатого столетия может убедиться в том, о чем было сказано, когда он стремится помочь заключенным не просто тем, что создает для них лучшие условия, а тем, что позволяет им, например, помогать калекам. Или когда он скорее жалеет «бедную богачку», чем завидует ей, в том случае если она имеет все, но не делает ничего для других. Еще одно явление, весьма заметное в Британии конца нынешнего столетия, в особенной мере привлекает внимание к тому, о чем идет речь, – зло безработицы. Благодаря нашей системе социального обеспечения безработные в целом имеют достаточно денег для не очень дискомфортной жизни. Они, конечно же, обеспечены гораздо лучше, чем многие, имеющие работу в Африке, Азии или, скажем, в Британии викторианской эпохи. Зло безработицы состоит не столько в вытекающей из нее бедности, сколько в отсутствии занятости у безработных. Они зачастую жалуются, как сообщают, на то, что общество их не ценит, что они не приносят пользы, «выброшены на свалку». Они справедливо полагают, что для них было бы благом приносить какую-то пользу, но у них для этого нет возможности. Многие из них приветствовали бы такую систему, при которой они были бы обязаны выполнять какую-то полезную для общества работу. Такая система для них была бы предпочтительнее той, которая не знает, как их использовать.

Из этого факта следует, что полезность является благом для того, кто полезен, а также обладают определенным благом те, кто испытывает причиняемые им другими людьми страдания, поскольку они предоставляют другим людям возможность свободного и ответственного выбора (причинять или не причинять страдания). Мне повезло, если естественная возможность моего страдания – в случае, если вы выбираете причинить мне вред – является средством, делающим ваш выбор действительно значимым. Моя уязвимость, моя подверженность страданию (которая необходимо влечет за собой мое настоящее страдание, если вы делаете неверный выбор) должны вести вас к пониманию того, что вы не просто пилот на тренажере, когда не имеет значения, совершаются или нет ошибки. То, что наш выбор имеет огромное значение, то, что мы в состоянии ощутимо воздействовать на вещи в хорошую или плохую сторону, – один из величайших даров, которые творец может дать нам. И если мое страдание является средством, с помощью которого он может предоставить вам этот выбор, то и в этом отношении мне повезло. Хотя, разумеется, страдание само по себе плохо, моей великой удачей можно считать то, что это мое страдание не является случайным и бессмысленным. Это страдание, которое есть следствие моей уязвимости, делает меня столь полезным.