Есть ли еще секс в большом городе?

В ветеринарной клинике мне разрешили воспользоваться телефоном. К счастью, я загодя выучила наизусть пару номеров.

Муж не брал трубку. Еще нет девяти, до работы полчаса, где же он?

Через десять минут прибежала моя подруга Мэрилин (она живет в Челси). Как и я, она не успела ни душ принять, ни кофе выпить, лишь наскоро влезла в спортивный костюм. Неумытые, с нечищеными зубами, мы уставились друг на друга.

И что теперь?..

Пес умер от аневризмы – так считает врач, хотя для точного анализа понадобится вскрытие. Будем делать? Нет, не будем, ответила за меня Мэрилин.

Мой муж всегда ненавидел Тако. Может, смерть пса была своего рода знамением?

Так оно и вышло. Тогда я не знала, что мой брак похож на аневризму: смерть притаилась за углом.

Три месяца спустя, в ноябре, муж попросил развод. Это случилось на следующий день после ужасной метели. Мы тогда отдыхали в моем доме в Коннектикуте – ни воды, ни электричества. Вернуться в город вместе с мужем я, понятно, не могла; пришлось остаться – сгребать снег и растапливать в камине, чтобы хоть как-то добыть воду для туалета.

Начались судебные тяжбы. Как всегда в таких случаях, не обошлось без гадостей, однако по сравнению с остальными у нас все прошло относительно спокойно за исключением одной маленькой детали – закладной на квартиру: старую пришлось аннулировать, а новую оформить на мою фамилию.

Мне и в голову не приходило, что это может оказаться проблемой; к тому же у меня на счету было достаточно средств, чтобы выплатить закладную целиком. Клерк уверял, что все будет в порядке.

Три месяца спустя в назначенный день я вошла в его кабинет, и меня охватило недоброе предчувствие.

– Ну?

– Мне очень жаль, но таковы правила…

– Я не получу закладную, да?

– Нет, – прошептал он.

И тут меня осенило. Заполняя анкету, я всюду отметила «неправильные» галочки:

а) женщина,

б) одинокая,

в) самозанятая,

г) за пятьдесят.

Я больше не входила в демографическую статистику.

Проще говоря – меня не существует в природе.

Я стояла возле банка в полном оцепенении.

Вокруг все то же самое: бар напротив, в окнах которого виднелись пожилые завсегдатаи в свитерах; закусочная на углу, куда я захожу каждое утро; рядом винный магазин с нервным продавцом, который без умолку трещит о бейсболе, – как и я, он живет в городе больше тридцати лет.

Я перешла улицу и уставилась на свой дом. Сколько раз я проходила мимо, впервые приехав в Нью-Йорк! Мне тогда было девятнадцать, я посещала университет и «Студию 54»[1] и уже публиковалась в подпольных газетах, наводнивших город в то время.

Я была абсолютно нищая, но это совершенно не имело значения: все вокруг казалось новым, волнительным. Я проходила мимо здания со швейцаром в униформе и белых перчатках, останавливалась полюбоваться садом – настоящим садом с цветами и высокой травой – и думала: однажды, если получится, я буду здесь жить!

Теперь я жила здесь – в угловой квартире на верхнем этаже. Кстати, в этом доме живет актер, игравший «Мужчину моей мечты». А однажды фотографию квартиры разместили на обложке «Эль Декор», и из всех моих достижений мама, опытный декоратор, больше всего гордилась именно этим.

Сейчас система меня победила. Я не только потеряю свой дом, но и стану еще одной из миллиона разводящихся женщин средних лет, которым снова придется искать несуществующего принца – и новый дом вдобавок.

Я немного всплакнула, но вдруг поняла, что слишком устала – нет сил даже плакать.

Вместо этого я позвонила Мэрилин.

– Солнце…

– Да?

– Только хотела тебе сообщить – с меня хватит.

И с этими словами я покинула Манхэттен.

В отличие от миллионов разводящихся женщин мне повезло скопить денег на пресловутый «черный день», а их к середине жизни бывает предостаточно. Показав банку средний палец, я назло им выплатила закладную, сдала квартиру и сбежала на дачу в Личфилд. Там полно места, поэтому я завела двух пуделей и занялась тем, о чем мечтала с детства: писала, что душа пожелает, и объезжала верховых лошадей.

Разумеется, меня тут же сбросил норовистый жеребец. Я сломала ногу, ковыляла по округе с палочкой, как столетняя старушка, и вовсе не была уверена, что стоит продолжать, но тут меня поддержал отец. Он напомнил, как в детстве я всегда «возвращалась в седло». Три месяца спустя я участвовала в соревновании и даже выиграла пару ленточек.

Я просыпалась утром и вдыхала тишину.

Я была счастлива.

Я не думала о прежней жизни, о Нью-Йорке и, главное – о мужчинах.

Тем не менее полгода спустя мне позвонила Тина Браун с новой идеей. Поскольку с момента развода прошло достаточно времени, она предложила мне вернуться в город и начать писать о том, каково это – ходить на свидания после пятидесяти. Можно зарегистрироваться на специальных сайтах или нанять сваху…

Тут я ее оборвала.

Нет уж!