- Совсем-совсем. - Отстранилась она снисходительно и перевела разговор на другую тему. - Кажется, дом просыпаться начал. Пойдёмте ко мне сегодня чай пить. День рождения вчера мне наследники праздновали, тортов, сладостей, фруктов много оставили.
- И сколько тебе стукнуло?
- А чёрт его знает! Ни я не помню, ни внучата не знают, а паспорт свой не могла что-то найти. Ладно хоть число и месяц рождения помним, все на одном сошлись. Я сегодня и для вас подарки приготовила, может согласитесь забрать. А если не разберёте по себе, придётся опять к мусорным бакам тащить. И платья, и обувь дочери, снохи, внучки опять ко мне натащили.
- Водку пили вчера-то?
- Водку молодые пили.
- Мне вот не мешало бы свой выпавший от смеха протез водочкой сполоснуть.
- Меня возьмите с собой! - просился Дениска.
- Только если с подарком.
- А раньше вы меня самого "подарком" кликали...
- Это в прошлом веке было...
- Я анекдот новый расскажу...
- Сейчас расскажи, а мы уж решим потом, стоит ли тебя водкой угощать. За ней ведь просишься!
- Ну слушайте: Путин обдумывает свою очередную амбициозную авантюру -- как одурачить враз всех своих экстрасенсов.
- Говорят, у него их около трёхсот? И двойники вроде у него имеются. - Вмешалась Ира.
- Он хочет избежать в будущем их контроля и их вмешательства в его деятельность. - Продолжил Дениска. - Он уже достаточно хорошо владеет принципами их работы, он ведь у нас "легкообучаемый". И вот на очередном сеансе гипноза "кто-кого?" Путин оказывается в потустороннем мире -- проводит разведку. Одет, как все -- "гол, как сокол" в буквальном понимании этих слов.
- Серый туман и здесь похож на обман! Как же мне это знакомо! - Думает Путин, оглядываясь по сторонам.
В белесом тумане перед ним, каждый сам по себе, то выныривая из ничего, то удаляясь туда же, вышагивают его постояльцы. Он узнал тени Карла Маркса, Энгельса, Ленина в кепке, Сталина, осиротевшую без медалей грудь Леонида Ильича, прочих знаменитостей прошлых веков. У всех на правом бедре -- ярко-чёрные штампы "Т.К.". И тут ему на правую ляшку местный менеджер со всего размаху влепляет точно такой же.
- Это ж не меня заклеймили, а мою тень. - Усмехнулся Путин и спросил. - Что это означает?
- У всех разное...
- У Карла Маркса?
- "Теоретик коммунизма".
- У Ленина?
- "Творец коммунизма".
- У Сталина?
- "Тиран коммунизма".
- А у Хрущёва?
- "Трепло кукурузное".
- А у Брежнева?
- "Тихий коммунист".
- А у Ельцина?
- "Типичный кулак".
Сумрачная женская тень около входа не шелохнувшись всматривалась куда-то вдаль.
- Это же Раиса Максимовна! - Узнал он.
- Да, плачет дни и ночи напролёт, дождаться не может своего Михаила Сергеевича. Что-то он к нам не торопится, - ответил менеджер.
- Что, вы и для Горбачёва "Т.К." придумали?
- Конечно. "Темечко краплёное".
Две едва различимые тени с такими же ярко-чёрными штампами всматривались во вновь прибывшего. Он слышал их разговор:
- Это кто?
- "Тайный кадр". Не узнаёшь?
- Неужели Путин! Бог ты мой! Даже сюда проник! Что он задумал?
- Что-то, дружочек, у тебя тень от испуга побледнела...
- Ладно, Дениска, будем считать, что одну стопку водки ты сегодня заработал. - Усмехнулась Сима. - Хотя я ещё в детстве это слышала, правда, Путина тогда ещё и в помине не было.
- Надо всё-таки признать, что Путин свои обязанности прямые выполняет. - Произнесла Ира. - И во внешней политике правильно страну представляет, и военные игры проводит успешно. Вот только бы ума ему хватило заняться внутренними проблемами страны.
- Так хочется дожить до Золотого века, бабоньки! Говорят, он к тридцатому году наступит...
- Значит, будем жить назло всем и вся!
ОДНАКО,
- Шурочка, это Надя Решетникова, можно я к тебе зайду? - Голос в телефонной трубке был глухой и какой-то не очень решительный, и, если бы та не представилась, то она ни за что бы не узнала её.
- Да ради Бога. Когда? - Спросила, так как уже темнелось, а Надежда жила совсем в другом районе.
- Сейчас... - Проговорила та несмело.
- Заходи конечно.
- Ты одна?
- Одна.
- А какая квартира?
- Тридцать седьмая.
- Минут через двадцать?
- Хорошо. Жду.
Когда-то, лет пятнадцать назад, они работали в одном технологическом отделе. Душа её даже сейчас находилась в каком-то младенчестве, не говоря уж о том далёком времени. Она была тогда "новенькой" в отделе, и все работницы, коих было в огромном помещении более двадцати, казались ей очень серьёзными, очень занятыми. Однажды, не выдержав этой угнетающей атмосферы, она, зажав голову руками и уставившись в свои бумаги, громко воскликнула:
- Ой, мама! Ты посмотри, какие карлики!