Эстер

Через полгода я уже мог ходить совершенно свободно. Однажды табиб сказал: «пора нам расставаться» – Вот тут-то я и осмелился ответить: расставаться не хочу. Я почтительно прошу табиба разрешить мне быть его учеником. Табиб не сразу дал согласие. Сначала память мою проверил, определил чувствительность пальцев. Это ведь очень важно для доктора-пульсолога… И, наконец, я услышал решение: «согласен учить тебя, но с условием: институт ты не бросишь. Заниматься приезжай по выходным, а на остальные дни недели будешь получать задания»… Что тут поделать, – вздохнул Мухитдин Инамович. – Спорить с учителем я не смел. Пришлось согласиться.

Сказать по правде, я так и не понял – почему табиб Абдулхаким Бобо принял такое решение: ведь учеба в институте, плюс еженедельные поездки в Джелалабад, плюс задания на каждый день были для его ученика очень тяжелой нагрузкой. Особенно после такой ужасной травмы. Но, возможно, учитель считал такую нагрузку полезной для воспитания трудолюбия и чувства ответственности. Мухитдин Инамович эту ношу выдержал мужественно и с честью. Закончив институт (кстати, с золотым дипломом), он начал работать инженером, по специальности. А жить перебрался к учителю. Ученичество его длилось пятнадцать лет.

– Трудно было, уставали? – спросил я.

– Не без этого. Но занятия с таким мудрым учителем доставляли огромную радость. Учил он меня древней тибетско-восточной медицине, пульсодиагностике, учил, как лечить травами. Кроме медицины прекрасно знал биологию, астрономию. Но мудрость табиба заключалась не только в его познаниях. Я постоянно ощущал воздействие его доброты, справедливости, благородства. Вот расскажу тебе такой случай… Пошел я вскоре после выздоровления в андижанскую больницу, к тому самому врачу, который собирался меня оперировать. Здороваюсь, а он вдруг спрашивает: «Ну, как твой брат? Жив?» – «Почему брат? – говорю. – Это же я лежал в больнице, со мной была беда». – Врач засмеялся: – «Не шути! Такого быть не может! Тот парень был безнадежен». – «Как это безнадежен? Да меня же вылечили!» – «Кто?» – «Один старый доктор». – «Зачем неправду говоришь?» Тут я стал показывать, что совсем здоров: делал приседания, стул поднимал одной рукой… Врач только руками махал: «Не морочь мне голову, все равно не верю, что ты – тот парализованный парень!» Я разозлился, ушел. Пожаловался табибу. «Ох, – говорю, – как же мне хочется насолить этому дураку доктору!» А табиб ответил: «Что же ты обижаешься? Подумай немного о связи событий… Если бы этот врач твоему отцу не сказал, что ты безнадежен, но он все же будет тебя оперировать – отец не привез бы тебя ко мне. Значит, ты благодарить должен доктора! И пожалуйста, сделай это до следующей встречи со мной». Табиб вообще был убежден, что во всех людях надо искать хорошее и делать им добро. Он говорил: «Даже если к тебе подойдет твой враг с пистолетом, ты скажи, что сперва хочешь прослушать его пульс, а потом он может стрелять…» Вот с каким человеком свела меня судьба!

– А как он выглядел? – спросил я. Мне очень хотелось представить себе табиба.

– Жалко, что нет у меня фотографии… Он с первого взгляда внушал уважение. Голова седая, длинная седая борода, а глаза такие ясные, такие мудрые. И проницательные – в душу тебе глядят. Держался прямо, никогда не сутулился. Учителю был 81, когда мы встретились. А покинул он этот мир 94-летним старцем.

Мы помолчали. Я понимал, что Мухитдину Имамовичу тяжело это вспоминать, и не стал задавать ему вопросов об уходе табиба.

– Ну, а когда не стало учителя, наступили для меня трудные времена. Лечить я не имел права: у меня был диплом инженера, а не врача, да к тому же восточная медицина в те времена в Советском Союзе не признавалась наукой. Абдулхакиму Бобо разрешали заниматься частной практикой, потому что у него лечилось местное начальство. Но у меня таких шансов не было…

И тут снова пришел на помощь Его Величество Случай. Мухитдин Инамович узнал о талантливом физике – Абраме Самуиловиче Магаршаке, который руководил научно-исследовательской лабораторией дистанционной диагностики. Эта лаборатория принадлежала Институту общей физики и геохимии Академии Наук в Москве. По счастью, в Намангане, при педагогическом институте, был создан филиал этой лаборатории. Умаров пошел знакомиться с Магаршаком. Для начала предложил физику, что, прослушав его пульс, расскажет, чем он болеет. Получив точное перечисление своих заболеваний, пораженный физик сказал лекарю: будем работать вместе… Он слышал, конечно, о пульсодиагностике и раньше, но теперь убедился, что по пульсу можно получать огромную биомедицинскую информацию, что пульс на колебательном уровне артерии дает полный отчет о работе сердца, печени, и всех других внутренних органов. Мало того – пульс, очевидно, дает знать и об инородном теле…

– Можешь ты «услышать» первую раковую клетку в организме? – спросил как-то физик у Умарова. Тот ответил:

– Не только слышу, но могу ее и отторгнуть.