Естественный отбор

Бандформирование полевого командира Хабибуллы обложило все окрестные ущелья. Душману удалось наладить доставку американского оружия и прочего снаряжения из Пакистана и понемногу перехватить оперативную инициативу. Власть представителей кабульской администрации в этой провинции была чисто номинальной. Реальной властью тут обладали только два человека — полковник Павлов и полевой командир Хабибулла. «Груз-200» из полушутливой-полузалихватской присказки обрел для каждого из них свою жуткую реальность…

* * *

Рядовой Мамошин уже пятый час расхаживал вокруг щитового домика с незаряженным автоматом, а его так до сих пор и не окликнули, чтобы он убрал со стола. Ради аппетитных объедков он даже от ужина в казарме отказался, но капитан со своей мадам так до сих пор ни разу и не вышли из своей комнаты с наглухо зашторенными окнами.

— Что ты заладил: ребята да ребята! Я в командировке, понимаешь? Приехала написать репортаж о собственном муже-герое. Не забыл, что я осталась под девичьей фамилией? Репортаж будет подписан Ольгой Коробовой. Никто не догадается, что герой очерка Игорь Скворцов — ее родной муж.

— Ты напиши про связистов или технарей-вертолетчиков. Гибнут как мухи, — Скиф с остервенением поймал назойливую муху на лету, — а на дембеле даже удостоверения участника войны не дают.

— Какое мне дело до твоих технарей? Ты после публикации получишь внеочередное звание, поступишь в Академию Генштаба. А папа тебе сделает распределение в Москву через два года. Лучше о наших будущих детях подумай.

Она сидела в той же простыне перед зеркалом и приводила в порядок опухшее после счастливых слез лицо. Щеки, исколотые щетиной Скифа, горели румянцем.

Скиф разжал кулак, муха со смятыми крыльями натужно пыталась взлететь, как перегруженный вертолет.

— Давай семейные скандалы отложим на старость.

— Ты как хочешь, но перевод в Москву я тебе через папу сделаю. Хватит, наигрался в войну.

— Тут не играют, а воюют.

— Это мне безразлично. Я имею полное право каждый день видеть в постели молодого здорового мужа.

— Виноват, имеешь, — улыбнулся Скиф.

Муха все-таки расправила крылышки и теперь с нудным звоном билась в оконное стекло.

* * *

В тот вечер полковник Павлов не велел их беспокоить, а на следующий день зам по тылу выдал комендантскому взводу новенькое обмундирование. Бойцов посадили на предварительно вымытый и подкрашенный бронетранспортер и вывезли за сто метров от контрольно-пропускного пункта, куда уже были стянуты два подбитых джипа-«уазика» и разведывательный бронетранспортер. От них тянуло свежим бензином и соляркой. Солдат с факелом на палке дожидался команды, чтобы поджечь машины, когда Ольга будет снимать постановку боя с моджахедами в натуральных декорациях.

В обед Ольга заявила командирским голосом:

— У меня еще осталась пленка. Ты должен отвести меня на восточный базар в ближайший кишлак. Мои снимки с руками оторвут в самых престижных журналах. Мне тоже нужно делать имя, не могу же я оставаться бледной тенью при муже-герое.

Приказом полковника Павлова такие вылазки для солдат и офицеров были самым строжайшим образом запрещены — оперативная обстановка диктовала свои жесткие условия. Поэтому Скиф смог совершить такую прогулку только в сопровождении старшего лейтенанта Василько, начальника патруля, и двух солдат.

* * *

— Оля, игрушки закончились. Пора уходить, — сказал Скиф, когда заметил в толпе провожавших их зевак двух усатых безбородых юношей, с головы до ног закутанных в верблюжьи одеяла.

— Нет, я хочу поснимать еще там!

Она показала на мастерскую стеклодувов под крышей на четырех столбах безо всяких стен, где работали голые по пояс люди в прожженных фартуках. Длинная трубка ныряла в белое пламя и выхватывала из котла с кипящим стеклом огненную каплю, готовую вот-вот сорваться. Стеклодувы быстро вертели трубки в сухих ладонях, раздувая каплю в шар. Выпученные от напряжения глаза с яркими белками были подернуты красными прожилками.

— Помнишь, какие глаза у тебя были в день нашей первой встречи?

Ольга с нежностью прикоснулась пальцами к щеке мужа.

— Оля, тут не принято показывать нежность между мужчиной и женщиной, — раздраженно ответил Скиф, украдкой целуя ее пальцы.

— Это я лучше тебя знаю…

На следующий день моджахеды сожгли автобус, в котором ехали на аэродром дембеля, перебили пассажиров и захватили в заложницы возвращающуюся в Москву Ольгу.

* * *

Огибая высокие хребты, зависая в глубоких каньонах над горными речками, вертолеты второй час прочесывали каждую межгорную впадину. Скиф стоял за спиной пилота командирской машины и пытался перекричать рев двигателей:

— Не гони по прямой, круче бери! Они не могли далеко уйти, и спрятаться им тут негде. Пройдись еще разок на бреющем.

— Нэ могу! — крикнул в ответ пилот. — Сложный рельеф местности, дорогой. Провалимся в нисходящие потоки.