Эстетика

Крайней точкой зрения, исключающей не только теорию подражания и теорию ассоциаций, но и вообще любое внемузыкальное влияние, послужил трактат Эдуарда Ганслика «О музыкально-прекрасном»[51]

. «Великий пурист», по словам Сьюзен Лангер, нашел как сторонников, так и явился причиной раскола в среде музыкальных теоретиков, не принявших его точку зрения. Такое мощное противостояние в течение почти двух столетний (споры начались в XIX в. и продолжаются поныне) говорит о том, что данная теория действительно задела за живое, и требовались неоднократные усилия, чтобы доказать ее ошибочность и неправоту.

Не являясь сторонниками этой теории, вынуждены, однако, заметить, что в ней содержится действительно ценное положение, а именно доказательство автономности художественного мышления и несводимости его к теории подражания, теории аффекта и ассоциативным теориям мышления. Тем не менее мы не разделяем и точку зрения тех, кто хочет полностью убрать эмоциональную основу искусства, противопоставив ей лишь «движение чистых форм». Более того, согласно опять-таки психологическим исследованиям, эмоции непосредственно входят в интеллектуальную сферу, будучи, однако, нетождественны ей[52]

.

Отдельный пункт касается вопроса соотношения мышления и сознания. Не входя во все тонкости этих сложных понятий, важно подчеркнуть, что ряд подсознательных, бессознательных механизмов непосредственно участвует в творческом мышлении. Таким образом, мышление и интеллект нельзя отождествлять лишь с сознательными процессами в человеческой психике. Подсознательные, интуитивные, «инсайтные» процессы являются интеллектуальными в своей основе и, следовательно, входят в сферу мышления[53]

. Вместе с тем сам процесс творчества не ограничивается только мышлением[54]

, однако в любом случае мышлению в творческом процессе принадлежит ведущая роль в качестве порождения, моделирования новых смыслов. Художественное мышление имеет свою специфику. Кроме литературного творчества, мышление в других областях художественного творчества (мышление музыканта, архитектора, живописца) опосредуется, как правило, мыслительными процессами, которые невозможно представить в полной мере в вербальной форме, но которые от этого не перестают быть мышлением в самом строгом значении этого слова. Так, Грэхем Уоллес выделяет четыре стадии творческого мышления:[55] подготовку, созревание, вдохновение и проверку истины. Художественная практика показывает, что в живописи, скульптуре и музыке вербализация концепции произведения играет незначительную роль. Здесь в мыслительную активность вступают иные механизмы, главным из которых выступает особый сплав чувственности и рациональности, составляющий специфику художественного невербального типа мышления.