Эстетика энергоэволюционизма

Перед росомахой волки отступают, хотя она мельче. Тело сплюснуто по-черепашьи, кривые мощные лапы приземисты, маленькая голова плоская. Даже длинный мех не делает росомаху красавицей. Малехо уродка.

Олень красив! Кабан вряд ли. А ведь — ловок, храбр, быстр, силен и умен!

Конь красив, а осел уже не очень. Хотя ослик и умнее, и выносливее, и норовистее. Ну — пропорции не те.

Жираф изящен и красив. И чем он со своей первобытной крошечной головой красивее бегемота?

Крокодил — это совершенство! Молниеносный бросок, обтекаемое тело, мощные челюсти, выжил в миллионолетиях, не ест полгода, не боится никого. Ну что вам некрасивого в его жирном брюхе, кривых лапках и крошечных глазках?

Паук — это идеал в своем роде. Таракан — это идеал подобного насекомого. Что вы визжите?! Любуйтесь красотой! И принесите сюда лягушку со змеей. Они тоже совершенны.

…Если попробовать вычленить и обобщить красоту в животном мире, то большинство идеальных существ кастинг на конкурс красоты не пройдут. Червяки и жабы, свиньи и овцы, куры и крабы.

Выяснится, что. Красота ассоциируется с плавностью линий и с плавностью стремительных движений. И с «чистыми» цветами: желтый, черный, коричневый, белый, серый, можно в сочетаниях, — но без грязных оттенков, «грязно»-бурые, — желтые, — серые не нравятся. Серый у волка, черный у пантеры, бурый у медведя — должны быть нарядны как-то.

Еще красота ассоциируется с приятностью на ощупь: теплое, пушистое, гладкое если гладишь. А холодное, склизкое, голое, — нам противно.

Красота в животном мире — это у братьев наших меньших, теплокровных и млекопитающих. Это — что? Это земноводные гады нам биологически чужды и даже исторически враждебны. Не тянет нас к ним. Чужие. Сверхрудиментарная антипатия на биологическом уровне. Здесь такое дело: биологическая неприязнь первична, поиск видимых поводов для этой неприязни — вторичен. Во многом земноводные противны нам, потому что чужды.

Но тогда самыми красивыми должны быть обезьяны? Тоже нет. Уж слишком похожи на уродливых людей.

Итак. Приятная теплая пушистость. И неприятная холоднокровность голая, ассоциирующаяся с холодной склизкостъю (хотя змея на ощупь сухая и теплая, лучше, чем кажется!).

И приятный для глаз цвет. Хотя, отмечая красивый узор змеи, мы все равно ее не любим, и даже называя «красивой», вкладываем в это слово немного другой смысл, немного отчужденный, немного условный, натянутый. Красивая змея и красивая кошка — две большие разницы.

Но главное — линия! Обводы. Очертания. Пропорции. Вызывающие ощущение грации, ловкости, силы, стремительности. Маленькая лань красивее мощного быстрого буйвола. Обводы, грация! И цвет вдобавок.

Чем лебедь красивее гуся? Ведь один хрен биология. А шея длиннее и плавно изогнута. И уголки крыльев чуть топырятся, как у стильной машины. И цвет белоснежный.

Дельфин — умный, игривый, млекопитающий. Акула — тупой древний хищник. А-а, почему акула красива? Обводы плавные стремительные, движения легкие скользящие.

То есть. Комбинация черт, свойств и ассоциаций, складывающихся в красоту животного, получается:

Линия. Цвет . Движение. Осязательные ассоциации. Биологическая близость.

Оно же:

Плавность очертаний и определенные пропорции тела. Плавность, ловкость и стремительность движений. Воображаемая приятность на ощупь. Братство по биологическому классу.

Один параметр реальный: внешний вид. Второй — вспомогательный, подстегивается к нему: характер движения.

Третий параметр ассоциативный: приятность на ощупь, позитив или негатив накладывается на зрительное восприятие красота-некрасота. Для змеи эта ассоциация в минус, для волка в плюс. Красота акулы остается красотой несмотря на ассоциацию с холоднокровной и скользкой (хотя в реальности шершава) рыбой: превозмогает; хотя ассоциация отрицательная должна уменьшать ощущение красоты. А пушистость хорька увеличивает ощущение грации, изящества, красоты (ну, хоть определенной).

Четвертый параметр: древний ископаемый инстинкт. Ящеры и змеи — наши биологические враги, они нас уничтожали, не давали нам дышать, жрали нас, беззащитных. У них другое мышление, их труднее понять, с ними труднее ладить. Ч у ж и е. И только после Великого Катаклизма, когда самые страшные из них все вымерли, мы, теплокровные, живородящие, млекопитающие, смогли жить и пошли в великую эволюцию.

Красота как линия, пропорция, цвет, движение, плюс ассоциации и инстинкты, накладывающиеся на ощущение от зрительного восприятия объекта.

Не в идеале дело, дети мои. Белуха и дельфин совершеннее акулы. Леопард не идеальнее умного свирепого медведя. Таракан идеальнее божьей коровки.

23. Красота имеет, скажу я вам сейчас, две составляющие. Одна — непосредственное визуальное восприятие и ощущение от него. Это — линия и цвет. Плюс пропорции. Композиция, можно сказать. Плюс движение — т. е. очертания и пропорции в каждый миг времени в своей меняющейся последовательности.

Еще раз:

Движение — это сумма последовательно меняющихся очертаний.

Как могут быть красивы очертания, так может быть красивым движение. (На этом построено большинство танцев.)