Эта девочка Моя

Как будто она перевернула весь мой мир с ног на голову… или, может быть, все это время он был перевернут с ног на голову, а ее появление вернуло все на свои места?

— Ну, Стас звонил мне на днях, — говорит он, переключая свое внимание с меня, и я расслабляюсь.

— С ним тоже ничего нового, или, по крайней мере, ничего такого, о чем он мог бы мне рассказать. Он все еще где-то на Кавказе, и он до сих пор не знает, когда вернется домой. Он просил передать вам всем привет, тебе тоже, Диана.

Я смотрю на фотографию брата в парадной форме, висящую на стене.

Я не видел его больше года. Он уехал в командировку всего на семь месяцев, но этот идиот продлил этот срок. Типично для него. Он всегда хотел спасти мир.

Глава пятьдесят два

— Передавайте ему привет в следующий раз, когда будете с ним разговаривать, — восклицает Ди.

— Диана, а что насчет тебя, как твои оценки? Как обычно лезешь вон из кожи, чтобы получить высший балл?

Она ухмыляется.

— Конечно, папа. Оценки, для меня, это самое главное. Хотя на новом месте, было трудновато, нужно было время, чтобы привыкнуть, но мои оценки не отражают того хаоса, который происходит в моей жизни.

— Хорошо. Я рад видеть, что хотя бы у одного из вас голова на месте.

— Пап, ты серьезно? — Марк бормочет через полный рот.

— А что? Это полная, правда. Знаешь, говорят, что мужчинам требуется больше времени, чтобы созреть, чем женщинам. Я начинаю верить в это утверждение.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь. Впервые за долгое время буря внутри меня успокаивается. Чувствую, что она больше не разрушает мое сознание.

Впервые после ухода Ди из моей жизни, я могу дышать, смеяться, улыбаться, наслаждаться моментом.

Мы заканчиваем есть, а затем убираем на кухне, все вместе, как и раньше. Когда все заканчиваем, то отправляемся в гостиную. Папа, как обычно, садится в кресло, а Марк, Диана и я усаживаемся на диван. Диана каким-то образом оказывается между нами.

Марк включает фильм, но я никак не могу сосредоточиться на нем, ведь она сидит так близко.

Ее сладкий ванильный аромат врывается в мои ноздри, заставляя мой член твердеть. Все, о чем я думаю, это то, насколько мягкая ее кожа и как хорошо мы бы подошли друг другу, мой член и ее девственная киска.

Я мнусь на месте, пытаясь отвлечься и время от времени посматриваю на Ди и Марка. Кажется, они ничего не замечают, и слава богу.

Пока я сижу здесь, испытывая дискомфорт, наслаждаясь ее присутствием, я начинаю замечать, насколько тяжелыми кажутся ее веки. Я должен смотреть фильм, но я, как зачарованный, наблюдаю за ней. Проходит совсем немного времени, и она начинает задремывать, ее тело обмякает, голова мягко прижимается к моему плечу.

Ее губы приоткрыты, через них вырывается тихий вздох, и мне требуется огромное усилие, чтобы не поцеловать ее. Сейчас я чувствую, как теряю контроль. Фильм заканчивается, и Марк встает с дивана и идет на кухню.

— Отведи ее в свою комнату. Готов поспорить, она не высыпалась уже несколько недель, — говорит папа, а после, сделав небольшую паузу, более строгим тоном добавляет. — А потом вернись сюда. Я хочу поговорить с тобой.

Смотрю на Диану и понимаю, что он прав. Несомненно, я тоже приложил к этому руку, обрушавшись на нее со своей нелепой агрессией.

Я киваю ему и осторожно беру ее на руки, прижимая к своей груди.

Она хнычет, прижимаясь сильнее ко мне. Когда я дохожу до своей спальни, я выдыхаю. Прошло три года с тех пор, как мы оба были в этой комнате вместе.

Три долгих года с тех пор, как мы вместе лежали в этой постели.

Дрожащими руками я кладу ее на кровать, позволяя себе полюбоваться ей на секунду дольше, чем нужно.

Боже, как мне этого не хватало — просто любоваться ее красотой. Ее мягкие белокурые локоны окружают голову, как нимб, ее руки сложены под розово-красной щекой, а ее лицо умиротворено. Она прекрасна и я несмел подумать, что нечто подобное может произойти снова, что она будет в моей комнате, в моей постели.

Она создана для меня. Она моя.

Мое сердце говорит об этом с каждым приливом крови. Она вздыхает во сне, и у меня возникает желание прикоснуться к ней, поцеловать каждый сантиметр ее тела, оберегать и защищать ее.

Я хочу сделать ее своей. Но недолго постояв и помечтав, я выхожу из спальни и тихо закрываю за собой дверь.

Мы больше не такие. Она не моя, я ей не нужен.

Каждый шаг из спальни причиняет боль, словно я наношу удары в самое сердце. Проводя рукой по волосам в разочаровании, я пытаюсь понять, какого хрена мне делать.

Глава пятьдесят три

— Возьми пару бутылок пива. Нам нужно серьезно поговорить.

Моя бровь поднимается от замешательства, но я делаю то, что он говорит. Даю ему одну и открываю другую для себя. Я даже не успеваю сделать глоток, как он начинает говорить.

— Ты причинил ей боль? — спрашивает отец.

Я никогда не лгал ему, но сейчас мне хочется это сделать. Я хочу этого так сильно, потому что знаю, что произойдет, когда я признаюсь ему в том, что сделал.

— Да, — стыдливо отвечаю я.

Его рука крепко сжимает бутылку, выдавая его гнев.

— Ты ударил ее?

Его вопрос застает меня врасплох.